А, чер-р-рт! Сдается мне, ребята, что самое время наплевать на все это французское искусство жить. Ведь, как сказал Генри Миллер, каждый лягушатник должен иметь брюшко и вечером ложиться спать в пижаме с воротничком и кантом - лучше напишите от моего имени письмо и отправьте его старику Моррису в "Орхидеи Морриса", Ларедо, штат Техас, ребята, расскажите ему о кактусепейотле, пускай усадит им все заброшенные вдовьи могилы в бедном мирном Пало-Альто. Да. Они выяснили, что есть возможность написать в загородный дом под названием "Орхидеи Морриса" в Ларедо и получить в ответ пейотль, и одна из новых игр на Перри-лейн - прощай, Робин, прощай, Гвен,стала заключаться в том, кому выпадет идти на станцию встречать "Железнодорожный экспресс" и забирать товар, так как в Калифорнии хранение пейотля, в отличие от ЛСД, было уже запрещено законом. Приходили чертовски большие ящики этой дряни. 1000 ростков и корней - 70 долларов; одни ростки - немного дороже. Если тебя схватят - ты с х в ач е н, потому что никакого оправдания не было. Не могло быть никакой другой цели приобретения этих гнусных вонючих растений, кроме как уторчаться до умопомрачения. И все они садились и принимались резать эту гадость на длинные узкие куски, а потом выносили их на улицу сушиться, это отнимало не один день. после чего они стирали все это в порошок, который расфасовывали в капсулы из-под желатина или кипятили в воде до состояния смолы и тогда уже запихивали в капсулы, а то и попросту готовили нечто вроде гнуснейшего на свете бульона, такого мерзкого, такого невероятно отвратительного, что приходилось с целью отбить дурной вкус замораживать его до состояния студня да еще и целый день поститься, пока не опустеет желудок, - и все для того, чтобы проглотить восемь унций этого дерьма и не сблевать. Но зато потом - улет. Перри-лейн, Перри-лейн.
Мили Мили Мили Мили Мили Мили Мили под чудесными растениями из "Орхидей Морриса" и появляются образы Лиц Лиц Лиц Лиц Лиц Лиц Лиц так много лиц появляется внезапно на экранах век, лиц, которых он никогда прежде не видел обладающих призрачными скулами, полными смысла глазами, вязкими двойными подбородками, и вдруг: Вождь Метла. По неизвестной причине так действует пейотль... Кизи начинает воспринимать на экране век фильмы, состоящие из лиц, целые портретные галереи причудливых лиц, проносящихся перед глазами, лиц ниоткуда. Ему ничего не известно об индейцах, ни с одним индейцем он не знаком, но внезапно возникает пышущий здоровьем индеец Вождь Метла, - разрешение всех сомнений, вожделенный авторский ключ, ключ к роману.
Он вовсе не имел намерения писать эту книгу. Больше того, он работал над другой, под названием "Зоопарк", о Норт-Биче. Ловелл советовал ему устроиться ночным санитаром в психиатрическое отделение "Менло-парка". Там можно было подзаработать, а поскольку ночью работы в отделении не так уж много, то и заниматься "Зоопарком". Однако жизнь психиатрического отделения захватила Кизи. Вся тамошняя система - если они задались целью изобрести идеальное антилечение болезней, которыми страдали обитатели отделения, то лучшего способа выдумать не могли. Держать больных в страхе и покорности. Играть на тех слабых струнках, которые и послужили причиной их безумия. Одурманивать ублюдков транквилизаторами, а попробуют отбиться от рук перевести наверх, в "шоковый цех", и примерно наказать. Великолепно...
Иногда он приходил на работу, приняв кислоты. Он мог з а г л я д ы в а т ь в н у т р ь и х л и ц. Иногда он писал, иногда рисовал портреты больных, и по мере того, как в бумагу вдавливались выводимые шариковой ручкой жирные контуры, превращаясь в контуры их лиц, он мог... эти контуры, оставленные шариковой ручкой пустоты, заполнялись в н у т р е н н и м м и р о м этих людей, возникало потрясающее чувство, физические и душевные страдания внезапно становились зримыми и втекали в пустоты на их лицах и в пустоты, оставленные шариковой ручкой, уже одни и те же - о б щ и е! пустоты: черные провалы ноздрей, черные провалы глаз, и на каждом лице слепой, кромешно-черный, отвратный вопль: "Я! Я! Я! Я! Я - это я!"... он с легкостью мог в них заглянуть. И... разве кому-нибудь об этом расскажешь?.. самого тут же психом признают... но и впоследствии, уже без всяких наркотиков, он в с е - т а к и м о г з а г л я д ы в а т ь в н у т р ь л ю д е й.
В романе "Над кукушкиным гнездом" рассказывается о работяге по имени Рэндд Макмёрфи. Это здоровенный звероподобный детина, и все же он решает симулировать душевную болезнь, чтобы перебраться из трудовой колонии, где отбывает небольшой срок заключения, в государственную психиатрическую лечебницу, рассчитывая зажить там легкой, праздной жизнью. Он появляется в отделении, тряся выбивающимися из-под шапки непослушными огненно-рыжими кудрями, и сходу принимается откалывать шуточки, а заодно пытается хоть как-то расшевелить очумевших от дурдомовской жизни кретинов. Устоять они не в силах. У них вдруг появляется желание что-то д е л а т ь. Местный тиран, Старшая Сестра, ненавидит Макмёрфи за то, что он подрывает... Контроль и Систему. Со временем многие больные с возмущением отворачиваются от него, не желая прилагать усилий для возвращения к нормальному человеческому существованию. В конце концов Старшая Сестра вынуждена пустить в ход свой последний козырь и покончить с Макмёрфи, отправив его на лоботомию. Однако подобная мучительная казнь вселяет в одного из пациентов шизоидного типа, индейца по прозвищу Вождь Метла, решимость взбунтоваться, вырваться из лечебницы и обрести рассудок: то есть сломя голову броситься бежать куда глаза глядят.
Вождь Метла. Тот самый. С точки зрения мастерства, Вождь Метла был прекрасной, вдохновенной идеей Кизи. Если бы он рассказал эту историю от лица Макмёрфи, ему пришлось бы покончить с этим задиристым детиной, введя в повествование кучу никому не нужных сведений из своей доморощенной теории психотерапии. Вместо этого он повел рассказ от лица индейца. Это дало ему возможность показать состояние шизофрении так, как чувствует его сам шизофреник, Вождь Метла, и в то же время более искусно описать Метод Макмёрфи.
Орхидеи Морриса! Некоторые места книги он писал под пейотлем и ЛСД. Он даже нашел человека, который подверг его воздействию электрошока нелегальным образом,- и тогда смог написать то место, где Вождь Метла возвращается из "шокового цеха". Пожирал ростки из Ларедо - под наркотиками он писал с бешеной энергией. А выйдя из этого безумия, он увидел, что большая часть книги - просто-напросто макулатура, однако кое-какие места к примеру, Вождь Метла, окутанный своим шизофреническим туманом, - отражали истинное видение, частицу того, что можно увидеть, друзья, если открыть двери восприятия...
Сразу после того, как Кизи закончил "Над кукушкиным гнездом", он сдал в поднаем свой коттедж на Перрилейн, и они с фэй вернулись в Орегон. Это было в июне 1961 года. Чтобы скопить немного денег, он все лето проработал в Спрингфилде, на маслобойне своего брата Чака. Потом они с Фэй обосновались в маленьком домике во Флоренсе, штат Орегон, милях в пятидесяти от Спрингфилда - на берегу океана, в местности, где велись лесозаготовки. Кизи начал собирать материал для своего второго романа "Времена счастливых озарений" - о семье лесорубов. Он взял себе за привычку вечерами и спозаранку ездить на "дешевках". Это грузовики-пикапы, которые служили лесорубам автобусами и возили их на работу и обратно. Вечерами он околачивался в барах, куда ходили лесорубы. Он и сам был такой же босяк, как они. и поэтому вполне мог чесать с ними языки. Прожив такой жизнью месяца четыре, они вновь отправились на Перри-лейн. где Кизи намеревался засесть за книгу.
