Я завел двигатель, и к тому времени, когда машина выехала на пристань Вудс-Хол в серый полумрак холодного дождя, экран навигационной системы вновь предложил мне знакомый золотистый путь. Можно было свернуть к стоянке и подкатить к одному из баров для сытного завтрака. Но вместо этого я примкнул к каравану транспорта и позволил ему вынести меня в город — в мерзкую зиму Новой Англии — сначала по Вудс-Хол-роуд до Цикадной улицы, затем к Мейн-стрит и дальше. Я имел полбака горючего и целый день, отведенный на решение загадки неисправного навигатора.
— Через двести ярдов на окружной дороге появится второй съезд. Воспользуйтесь им.
Я без возражений выполнил эту инструкцию. Следующие сорок пять минут мой путь пролегал на север по двум автострадам, почти повторяя маршрут, по которому я ехал на остров из Бостона. У меня появился ответ на первый вопрос: куда бы перед смертью ни путешествовал Макэра, он не посещал Нью-Йорк и не виделся с Райкартом. Но что могло привлечь его в Бостоне? Аэропорт? В моем уме возникло несколько картин: Майк встречает кого-то в зале прибытия — возможно, человека из Англии. Вот его серьезное лицо выжидающе приподнято к небу, затем торопливое приветствие в зале и далее совместный отъезд в какое-то тайное место. А что, если он сам летал куда-то? Пока этот сценарий обретал в моем воображении первичную форму, навигационная система направила меня на запад к трассе 95, и даже с моим слабым знанием Массачусетса я понял, что начинаю удаляться от аэропорта Логан и центральной части Бостона.
Сбавив скорость, я медленно проехал около пятнадцати миль по широкой дороге. Дождь ослабел, но день не стал светлее. Термометр показывал, что внешняя температура равнялась двадцати пяти градусам по Фаренгейту
[38]
. Мне запомнились большие пространства лесистой местности, прерываемые озерами; офисные здания и высокотехнологичные заводы, ярко блестевшие посреди пустырей; скромные сельские клубы и кладбища, размещенные в красивых местах. Когда я уже подумал, что Макэра планировал побег через канадскую границу, голос моей проводницы предложил мне съехать с автострады. Я перебрался на другую шестиполосную трассу, которая, по данным навигатора, называлась Конкорд-шоссе.
Несмотря на голые ветви деревьев, я почти ничего не видел через лесополосу, тянувшуюся вдоль дороги. Моя медлительность сердила водителей, которые ехали следом за мной. Позади меня собралось несколько больших грузовиков. Помигав фарами и потрубив в рожки, они пошли на обгон, обдавая меня фонтанами грязных брызг.
Женский голос навигатора вновь заговорил:
— Через двести ярдов появится съезд. Воспользуйтесь им.
Я переместился на правую полосу и свернул на скользкую дорогу. Поворот вывел меня к поросшему деревьями предместью. За окнами замелькали большие дома, двойные гаражи, широкие подъездные аллеи и просторные лужайки. Это был богатый, но доброжелательный на вид поселок — земельные участки отгораживались друг от друга только рядами кустов и деревьев. Почти каждый почтовый ящик имел желтую полоску, извещавшую о том, что один из членов семейства являлся почетным военнослужащим американской армии. Улица, кажется, называлась Плезент-стрит
[39]
.
Стрелка указала сначала на Белмонт-центр, а затем на несколько дорог, которые проходили по все менее населенным местам, где цены на недвижимость возрастали в геометрической прогрессии. Я проехал мимо нескольких полей для гольфа и свернул направо в какой-то лесок. Красная белка перебежала дорогу передо мной и запрыгнула на знак, запрещавший разжигать костры. Я с изумлением осматривал дикую местность вокруг себя, когда мой электронный ангел-хранитель наконец объявил спокойным и непререкаемым тоном:
— Вы прибыли к месту назначения.
Глава 13
Поскольку я безмерно увлечен своей профессией, мой рассказ может создать впечатление, что эта работа обеспечит вам легкую жизнь. Если это уже произошло, то мне придется разбавить свои хвалебные слова некоторыми предупреждениями.
Эндрю Крофтс.
«Профессия писателя-«призрака».
Я выехал на обочину и заглушил двигатель машины. Осмотр густого леса, ронявшего с ветвей холодные капли, вызвал во мне глубокое чувство разочарования. Конечно, я не знал, что именно встречу в конце пути (необязательно Глубокую глотку на подземной парковке), но у меня и в мыслях не было оказаться на лесной поляне. Макэра снова дал мне повод для удивления. По слухам, он питал еще большее отвращение к сельской местности, чем я, но его маршрут привел меня в туристический рай.
Выйдя из машины, я на всякий случай закрыл двери на замки. После двух часов езды мне хотелось прочистить легкие холодным сырым воздухом Новой Англии. Я потянулся и зашагал по мокрой дорожке. Белка следила за мной, устроившись на предупредительном знаке. Я сделал пару шагов по направлению к ней и хлопнул в ладоши. Умный грызун стремительно взобрался на ближайшее дерево и показал мне хвост, как будто тот был пушистым средним пальцем. Я поискал палку, чтобы швырнуть ее в зверька, но затем остановился. Такие забавы меня не прельщали. Я и так уже провел в лесу слишком много времени и был бы рад не слышать это безмолвие десяти тысяч деревьев до самого Судного дня.
Пройдя около пятидесяти ярдов, я приблизился к едва приметной прогалине. За ней на некотором удалении от дороги возвышались электрические ворота. Они блокировали доступ на подъездную дорожку, которая через несколько ярдов резко сворачивала в сторону и исчезала за деревьями. Я не видел особняк. Рядом с воротами располагался серый металлический почтовый ящик — без указанной фамилии, но с номером 3551. На одной из каменных колонн я заметил интерком и кодовую панель. Надпись на табличке гласила: «Территория охраняется сторожевыми циклопами». Чуть ниже указывался номер для бесплатного телефонного звонка. Я нерешительно вытянул руку и нажал на кнопку вызова, затем смущенно осмотрелся вокруг. Прямо надо мной на нависавшей ветке была закреплена небольшая видеокамера. Я еще раз нажал на звонок. Никакого ответа.
Не зная, что делать дальше, я отступил на пару шагов. На ум пришла шальная идея: перелезть через ворота и без разрешения хозяев осмотреть их владения. Но меня смущало наличие видеокамеры, и мне не нравилось предупреждение о «сторожевых циклопах». Я заметил, что почтовый ящик был переполнен корреспонденцией и по этой причине оставался незапертым. Не найдя большого криминала в желании узнать фамилию владельца, я оглянулся на видеокамеру, пожал плечами в жесте извинения и вытащил из ящика несколько писем. Одно из них было адресовано мистеру Полу Эммету и миссис Эммет; другое — профессору Эммету; третье — Нэнси Эммет. Судя по штампам на почтовых марках, почту не забирали около двух дней. Вероятно, чета Эммет уехала куда-то или… Что «или»? Была убита в особняке? Меня начинало беспокоить мое болезненное воображение. Некоторые письма прошли процедуру переадресации — на них имелись наклейки, закрывавшие первоначальный адрес. Я отскоблил одну из них большим пальцем и выяснил, что Пол Эммет являлся президентом emeritus чего-то там. Латинское название переводилось как Институт Аркадии. Далее указывался вашингтонский адрес.
