Его член начал затвердевать, еще когда он только поднимался по лестнице в личные покои Попидия. Сколько раз он ходил этой дорогой! — еще в те времена, когда старый хозяин брал его, словно пса. Сколько тайных, неистовых совокуплений повидали эти стены, сколько слюнявых признаний слыхали, когда Амплиат подчинялся жадным, ищущим пальцам и угождал главе дома. Он был тогда намного младше Цельзиния, даже младше Корелии — и она еще будет жаловаться, что ее выдают замуж не по любви! Да, хозяин всегда шептал, что любит его. А может, и вправду любил. В конце концов, дал же он ему вольную по завещанию. В основе всего, чего добился Амплиат, лежало пролитое здесь горячее семя. Он никогда об этом не забывал.
Дверь спальни не была заперта, и Амплиат вошел, не потрудившись постучать. На туалетном столике неярко горела масляная лампа. Сквозь открытое окно лился лунный свет, и в его мягком сиянии Амплиат увидел Тедию Вторую; она лежала ничком, словно труп на похоронных носилках. Когда Амп-лиат вошел, женщина повернула голову. Она была полностью обнажена. Ей было уже под шестьдесят. Ее парик был надет на деревянную голову, стоящую у лампы — незрячего свидетеля происходящего. В прежние времена распоряжалась она — сюда, сюда, теперь сюда, — но теперь они поменялись ролями, и Амплиат иногда подозревал, что ей это нравится, хоть она никогда и не сказала по этому поводу ни единого слова. Женщина молча повернулась и встала на четвереньки, подставляя ему костлявые ляжки, лоснящиеся в свете луны. Она ждала не двигаясь, пока ее бывший раб — и нынешний хозяин — забирался на ее ложе.
Дважды Аттилию удавалось упереться локтями и коленями в узкие стены туннеля, и дважды напор воды сшибал его и волок дальше. Легкие его горели, тело слабело, и Аттилий понял, что у него осталась последняя попытка. Он вложил в нее все силы и раскорячился, словно морская звезда. Голова его оказалась над поверхностью воды, и он, задыхаясь и отплевываясь, принялся жадно глотать воздух.
В темноте акварий не мог определить, ни где он находится, ни как далеко его унесло. Он ничего не видел и не слышал, ничего не чувствовал, кроме камня под ладонями и давления воды, бьющей по его телу, словно молотом. Аттилий понятия не имел, сколько он так простоял, но постепенно напор начал слабеть, а уровень воды — спадать. Когда его плечи выступили из воды, акварий понял, что худшее позади. Вскоре после этого вода опустилась на уровень груди. Аттилий осторожно отпустил стены и встал. Он качнулся под напором медленного тече-ния, а потом выпрямился, словно дерево, пережившее половодье.
К нему снова вернулась способность соображать. Запруженная вода схлынула, и поскольку заслонки в Абеллине были опущены двенадцать часов назад, пока что на смену этим водам ничего не придет. То, что осталось, теперь постепенно утечет по акведуку. Аттилий почувствовал, как что-то дернуло его за пояс. Это была веревка, увлекаемая водой. Аттилий изловил ее и намотал на руку. Добравшись до конца веревки, он ощупал его. Ровненький. Похоже, она не порвалась и не перетерлась. Должно быть, Бребикс просто выпустил ее. Но почему? Внезапно Аттилия охватил страх. Ему захотелось обратиться в бегство. Он побрел вперед, но его продвижение напоминало ночной кошмар: он шел, ничего не видя, вытянув руки перед собой, придерживаясь за стену. Он брел, словно немощный старик, и не мог идти быстрее. Он чувствовал себя в двойном плену — под гнетом земли, окружающей его со всех сторон, и под давлением воды, текущей ему навстречу. Ребра его болели. Плечо горело, как будто на нем выжгли клеймо.
Аттилий услышал всплеск, а затем увидел, как вдали пронеслось желтое светящееся пятнышко, словно падающая звезда. Инженер остановился, тяжело дыша и прислушиваясь. Возгласы, новый всплеск, еще один промелькнувший факел. Его искали. Аттилий услышал далекий возглас: «Акварий!» — и попытался понять, следует ли ему отвечать. Может, он зря нагоняет на себя страх? Завал обрушился так внезапно и с такой мощью, что нормальному человеку было просто не под силу удержать веревку. Но Бребикс куда сильнее обычногочеловека. И он знал, чего следует ожидать, и должен был подготовиться.
— Акварий!
Аттилий заколебался. Другого выхода из туннеля нет — это точно. Так что придется пойти вспять, навстречу рабочим. А вот подозрения следует оставить при себе.
— Я здесь! — крикнул он и зашлепал по убывающей воде навстречу пляшущим огням факелов.
Они приветствовали его изумленно и почтительно — Бребикс, Муса и Политий. Им казалось, что выжить в этом потопе было невозможно — так они сказали. Бребикс твердил, что веревка выскользнула у него из рук, словно змея, и в доказательство показывал ладони. Даже в свете факелов на них были отчетливо видны глубокие ссадины. Возможно, он говорил правду. Голос его звучал сокрушенно. Хотя, если так подумать, всякий убийца будет пристыжен, если его жертва умудрится выжить.
— Помнится мне, Бребикс, будто ты обещал удержать не только меня, но и мою мать.
— Да кто ж знал, что твоя мать такая тяжелая!
— Боги любят тебя, акварий! — очень серьезно заявил Муса. — Они уготовили для тебя какую-то особую участь.
— Моя участь — починить этот гребаный акведук и вернуться обратно в Мизены! — сказал Аттилий.
Он отвязал веревку от пояса, взял у Полития факел и протиснулся вперед, освещая туннель.
Как быстро спадала вода! Ему уже было всего лишь по колено. Инженеру представился пронесшийся мимо него поток — как он движется к Нолеи остальным городам. В конечном счете он обогнет залив — пройдет через аркады к северу от Неаполя, по огромной арке в Кумах и по гребню полуострова спустится в Мизены. А этот участок вскоре окончательно пересохнет. Останутся лишь лужи на полу. Что бы ни случалось, он исполнил данное адмиралу обещание. Он расчистил главный водовод.
Участок, на котором туннель был перегорожен, все еще пребывал в скверном состоянии, но большую часть работы вода за них сделала. Теперь нужно убрать остатки земли и битого кирпича, выровнять пол и стены, восстановить кирпичную кладку. Ничего особенного. Обычные временные меры. А осенью можно будет вернуться и окончательно навести порядок. Правда, чтобы управиться за ночь, до той поры, пока Бекко не открыл заслонки и по водоводу не пошел новый поток, придется хорошенько потрудиться. Акварий объяснил, чего он хочет, и Муса начал выдвигать встречные предложения. Можно уже сейчас начать спускать вниз кирпичи и складывать их у стен — чтобы к тому моменту, как вода уйдет, они были наготове. Можно немедленно начать замешивать раствор. Впервые с того момента, как Аттилий возглавил акведук, Муса выказал готовность сотрудничать с ним. Похоже, чудесное спасение аквария наполнило его благоговейным трепетом. «Может, мне почаще воскресать из мертвых?» — подумал Аттилий.
— По крайней мере, вонь исчезла, — сказал Бребикс.
Аттилий еще не успел этого заметить. Теперь же он принюхался и понял, что бывший гладиатор говорит правду. Похоже, поток унес с собой и всепроникающий запах серы. Интересно, а откуда этотзапах вообще взялся и куда улетучился теперь? Но размышлять над этой загадкой времени не было. Аттилий услышал, что его зовут, и побрел по воде к смотровому колодцу.
