— Мисс Ромилли у вас? — Не было нужды менять голос, до неузнаваемости напряженный и дрожащий. — Мисс Клэр Ромилли?
— Вы попали совершенно не туда Кто говорит?
— Бытовое обслуживание.
— А-а, черт бы всех побрал! — Оглушительный удар, как будто полковник швырнул трубку через всю комнату, но связь не прервалась. Джерихо слышал стук телетайпа и где-то в глубине мужской голос, очень культурно объяснявший кому-то: «Да, да, я понял. Правильно. Всего хорошего». Мужчина закончил один разговор и начал другой: «Здесь армейский индекс… » Джерихо посмотрел на висевшие над окном часы. Девятый час. Ну давайте же… Внезапно снова раздался громкий стук, на этот раз ближе, и прозвучал мягкий женский голос:
— Да?
Он попытался сказать как можно небрежнее, но вместо этого просипел:
— Клэр?
— Нет, к сожалению, у Клэр свободный день. Ее не будет до восьми часов завтрашнего утра. Чем могу помочь?
Джерихо тихо положил трубку на рычаг. В тот же момент дверь распахнулась:
— А-а, вот ты где, старина….
4
При дневном свете бараки казались меньше. Затемнение придавало им налет таинственности, а утром они представали в подлинном обличье: приземистые, безобразные, с бурыми стенами и просмоленными крышами — на них лежала печать заброшенности. Над особняком куполом полированного мрамора высилось глянцево-белое с серыми прожилками небо. Через дорогу со стороны озера в потускневшем зимнем убранстве в поисках пищи ковыляла утка. Логи, проходя мимо, чуть не пнул ее ногой. Та, сердито крякая, повернула к воде.
Логи ничуть не удивился, застав Джерихо в своем кабинете, а на заранее подготовленное объяснение — Том сказал, что возвращает радиоперехваты Акулы, — лишь махнул рукой.
— Брось их в шпаргалочной и пошли со мной.
У северного края озера рядом с бараками вытянулся блок «А», длинное двухэтажное сооружение с кирпичными стенами и плоской крышей. Шагавший впереди Логи поднялся на один пролет бетонных ступеней и повернул направо. В конце коридора открылась дверь, и Джерихо услышал знакомый рокочущий бас:
— … все наши ресурсы, людские и материальные, на решение этой задачи…
Дверь захлопнулась. В их сторону ожидающе всматривался Бакстер.
— А вот и вы. Как раз вышел искать вас. Привет, Гай. Привет, Том. Как дела? Еле тебя узнал, — проговорил Бакстер с сигаретой в рту, осыпая пеплом пуловер. До войны он был лектором в Лондонской школе экономики.
— Кто пожаловал? — спросил Логи, кивнув в сторону двери.
— Наш американский офицер связи плюс еще один американец — какая-то важная шишка на флоте. Кто-то в штатском, судя по всему, салонный бездельник. Разумеется, трое наших флотских, один из них адмирал. Все сегодня специально прибыли из Лондона.
— Адмирал? — Логи машинально поправил галстук, и Джерихо отметил, что приятель сегодня в довоенном двубортном костюме. Послюнявив пальцы, Логи постарался пригладить волосы. — Не нравится мне адмирал. А как Скиннер?
— В данный момент? Я бы сказал, перевес далеко не на его стороне. — Бакстер внимательно поглядел на Джерихо. Уголки губ чуть заметно дрогнули, означая улыбку. — А ты, Том, не так уж плохо выглядишь.
— Вот что, Алек, оставь его в покое.
— Спасибо, у меня все в порядке, Алек. Как революция?
— Идет потихоньку, товарищ. Идет. Логи тронул Джерихо за руку.
— Том, помалкивай, когда войдем. Ты здесь только для парада, старина.
Я здесь только для парада, подумал Джерихо, что, черт возьми, это значит? Но прежде чем успел спросить, Логи открыл дверь и послышался голос Скиннера:
— … время от времени такие неудачи следует ожидать.
Неудачи были налицо.
* * *
В комнате находилось восемь человек. На одной стороне стола сидел глава военно-морского отделения Леонард Скиннер, справа от него — Этвуд. Слева, на свободный стул, тут же уселся Бакстер. Всю другую сторону занимали пять офицеров в темно-синей форме — два американца и трое англичан. У одного из английских офицеров, лейтенанта, на глазу была черная повязка. У всех хмурый вид.
Еще один присутствующий сидел спиной к Джерихо. Он обернулся к вошедшим, и Джерихо мельком разглядел худощавое лицо, светлые волосы.
Скиннер замолчал. Встал, протянул мясистую руку.
— Заходи, Гай. Заходи, Том. — Это был крупный широколицый темноволосый мужчина. Кустистые брови почти сходились у него на переносице, напоминая сплющенную литеру «М» в кодовой книжке Морзе. Явно радуясь подкреплению, Скиннер нетерпеливо махнул рукой, приглашая садиться. — Это Гай Логи, — представил он адмиралу, — наш главный шифроаналитик, и Том Джерихо, о котором вы, наверное, слышали. Именно благодаря ему нам накануне Рождества удалось расколоть Акулу.
Обветренное лицо старого адмирала оставалось непроницаемым. Дымя сигаретой — а в комнате курили все, кроме Скиннера, — он, как и оба американца, сквозь табачное облако без малейшего интереса взглянул на Джерихо. Обводя рукой, словно часовой стрелкой, Скиннер скороговоркой представил присутствующих.
— Это адмирал Троубридж. Лейтенант Кейв. Лейтенант Вилльерс. Коммандер Хаммербек, — старший из двух американцев кивнул. — Лейтенант Крамер, офицер связи военно-морского флота США. Мистер Уигрэм представляет аппарат Кабинета. — Слегка поклонившись каждому, Скиннер уселся на место. С него лил пот.
Джерихо и Логи взяли по складному стулу из кучи около стола и подсели поближе к Бакстеру.
Почти всю стену позади адмирала занимала карта Северной Атлантики. Скопления цветных кружков обозначали положение союзных конвоев и их сопровождения: желтые — торговые, зеленые — военные суда. Черные треугольники отмечали предполагаемое местонахождение немецких подводных лодок. Под картой находился красный телефонный аппарат — прямая линия с Залом слежения за подводными лодками в подвальном этаже Адмиралтейства. Кроме карты единственными украшениями побеленных стен были две фотографии в рамках. На одной — король, с обеспокоенным выражением лица. Эта фотография с автографом была подарена Скиннеру после недавнего визита. На другой — гросс-адмирал Дениц, главнокомандующий немецким военно-морским флотом: Скиннеру нравилось думать, что это его личная схватка с коварным гунном.
Правда, теперь он, кажется, потерял нить рассуждений. Пока Логи и Джерихо усаживались за стол, а он перебирал заметки, один из английских моряков, Кейв, тот, что с повязкой на глазу, поймав кивок адмирала, заговорил.
— Если вы закончили излагать свои проблемы, пожалуй, не помешало бы рассмотреть оперативную обстановку, — начал он издевательски вежливым тоном. — Обстановка на двадцать один ноль-ноль…
Джерихо провел рукой по небритому подбородку. Никак не мог решить, остаться в пальто или снять его. Решил не снимать: несмотря на уйму народу, в помещении было холодно. Расстегнул пуговицы и развязал шарф. Адмирал следил за его манипуляциями. Этим вышестоящим офицерам, когда бы они здесь ни появлялись, не верилось, что такое может быть — никакой дисциплины, шарфы и джемпера, обращение по имени. Рассказывали о Черчилле, когда тот в 1941 году приезжал в Парк и выступал на лужайке с речью перед шифроаналитиками. Потом, когда его уводили, он сказал директору: «Когда я говорил, чтобы при наборе сюда не оставили неперевернутым ни одного камня, то не думал, что вы поймете меня буквально». При этом воспоминании Джерихо улыбнулся. Адмирал сидел нахмурившись и стряхивал пепел на пол.
