Книга Энигма, страница 34. Автор книги Роберт Харрис

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Энигма»

Cтраница 34

— Постой-ка, приятель. Кто такой? Джерихо непроизвольно протянул руку.

— Том Джерихо. А вы кто?

— Неважно, черт побери, кто я. — У полковника были оттопыренные уши и густые черные волосы с широким прямым, как лесная просека, пробором. На протянутую руку он не обратил никакого внимания. — Из какого отделения?

— Из военно-морского. Восьмой барак.

— Восьмой? Доложите, зачем явились сюда.

— Ищу доктора Вейцмана.

Вдохновенная ложь. Он знал Вейцмана по шахматному обществу. Натурализовавшийся в Англии немецкий еврей, всегда начинавший партию непринятым ферзевым гамбитом.

— Ищете, черт возьми? — взревел полковник. — Разве флотские никогда не слыхали о телефоне? — Разглаживая усы, он оглядел Джерихо с ног до головы. — Ладно, пошли со мной.

За широкой спиной полковника Джерихо проследовал по коридору в большое помещение. За столами в два полукруга две группы сотрудников, примерно по дюжине человек в каждой, разбирали проволочные корзины, доверху наполненные расшифрованными материалами. Позади них в стеклянной кабине на высоком стуле восседал Вальтер Вейцман.

— Послушай, Вейцман, ты знаешь этого малого? Склонившийся над горкой немецких наставлений по пользованию оружием Вейцман поднял большую голову, рассеянно посмотрел на вошедших, но при виде Джерихо его унылое лицо осветилось улыбкой.

— Привет, Том. Конечно же, я его знаю.

KriegsnachrichtenFurSeefahrer, — чуть торопливо произнес Джерихо. — Ты говорил, у тебя, возможно, что-то появится.

Мгновение Вейцман не реагировал, и Джерихо подумал, что ему конец, но тут старина медленно произнес:

— Да, у меня есть для тебя такие сведения. — Он осторожно спустился со стула. — Вам что-то нужно, полковник?

Тот воинственно задрал подбородок.

— Уж коль вы спросили, Вейцман, да, кое-что нужно. Связь между бараками, за исключением особых указаний, должна осуществляться по телефону или в письменном виде. Установленный порядок. — Полковник свирепо взглянул на Вейцмана, а тот, в свою очередь, посмотрел на него с изысканной любезностью. — Ладно, — сказал грозный вояка, — но на будущее запомните.

— Дурак, — прошипел Вейцман, когда полковник отошел. — Так, так. Давайте-ка лучше сюда.

Он подвел Джерихо к картотеке, нашел ящик и, выдвинув, стал просматривать карточки. Всякий раз когда переводчикам встречался непонятный термин, они прибегали к помощи Вейцмана и его знаменитому указателю. До вынужденной эмиграции он занимался филологией в Гейдельберге. Форин Оффис в редкую минуту вдохновения направил его в 1940 году в Блетчли. Почти не встречалось фраз, перед которыми бы он спасовал.

KriegsnachrichtenFurSeefahrer. «Военные сообщения для морской пехоты». Впервые перехвачены и зарегистрированы девятого ноября прошлого года, о чем ты уже прекрасно знаешь. — Вейцман поднес карточку к носу и стал разглядывать через толстые стекла очков. — Скажи, этот милый полковник все еще смотрит на нас?

— Не знаю. По-моему, смотрит. — Полковник наклонился прочесть что-то написанное переводчиками, но то и дело поглядывал на Джерихо и Вейцмана. — Он всегда такой?

— Полковник Кокер? Да, но сегодня он почему-то еще хуже, — тихо, не глядя на Джерихо, ответил Вейцман. Открыв другой ящик и явно чем-то озабоченный, он достал карточку. — Предлагаю постоять здесь, пока он не уйдет. Вот термин из области подводного флота, который попался нам в январе: Fluchttiefe.

— Глубина выхода из-под удара, — ответил Джерихо. Он мог играть в эту игру часами. Vorhalt-Rechner — это вычислитель угла отклонения. Соединение холодной пайкой будет kalteLotstelle. Трещины в переборках подводной лодки называются Stirnwandrisse…

— Глубина выхода из-под удара, — одобрительно кивнул Вейцман. — Совершенно верно.

Джерихо решился снова взглянуть на полковника.

— Теперь уходит… Порядок. Ушел.

Вейцман мгновение поглядел на карточку, потом сунул на место и задвинул ящик.

— Итак. Зачем тебе задавать вопросы, на которые уже знаешь ответ? — Седые волосы, нависший над небольшими карими глазами лоб. Морщинки в уголках глаз говорили о временах, когда это лицо то и дело расплывалось в улыбке. Теперь Вейцман смеялся не часто. Говорили, что большинство его родных осталось в Германии.

— Я ищу женщину, которую зовут Клэр Ромилли. Ты ее знаешь?

— Разумеется. Очаровательная Клэр. Ее все знают.

— Где она работает?

— Здесь.

— Знаю, что здесь. Где именно?

— Связь между бараками, за исключением особых указаний, должна осуществляться по телефону или в письменном виде. Установленный порядок, — щелкнул каблуками Вейцман. — Хайль Гитлер!

— Клал я на установленный порядок.

Один из переводчиков раздраженно повернулся в их сторону.

— Слушайте, вы двое, заткнулись бы, а?

— Извини, — Вейцман, взяв Джерихо под руку, отвел его в сторону. — Знаешь, Том, — прошептал он, — за эти три года я впервые слышу, как ты ругаешься.

— Вальтер. Пожалуйста. Это очень важно.

— И не может ждать до конца смены? — Он внимательно посмотрел на Джерихо. — Очевидно, нет. Тогда ладно. В какую сторону пошел Кокер?

— Обратно к выходу.

— Хорошо. Иди за мной.

Вейцман повел Джерихо почти в самый конец барака, мимо переводчиков, через две длинные узкие комнаты, где десятки женщин сновали у двух огромных картотек, потом свернул за угол и прошел через зал, уставленный телетайпами. Грохот здесь стоял невообразимый. Зажав уши ладонями, Вейцман с ухмылкой обернулся. Шум преследовал их и в коротком проходе, который заканчивался закрытой дверью. Надпись рукой прилежной ученицы гласила: «Зал немецкой книги».

Постучав, Вейцман вошел внутрь. Джерихо следом за ним. Большое помещение. Уставленные толстыми книгами и папками полки. Полдюжины сдвинутых вместе столов на козлах образуют одно большое рабочее пространство. Женщины, большинство спиной к ним. Шесть, может быть, семь. Две печатают, очень быстро, остальные ходят взад-вперед, складывая стопки бумаги.

Прежде чем он успел заметить что-нибудь еще, к ним с озабоченным видом подбежала толстушка в твидовом костюме. Вейцман расплылся в обаятельной улыбке, будто все еще пребывал в кафе при гостинице «Европеишер Хоф» в Гейдельберге, и галантно поцеловал руку женщины.

Guten Morgen, mein liebes Fraulein Monk. Wie geht's?

Gut, danke, Herr Doktor. Und dir?

Danke, sehr gut.

Чувствовалось, что это была привычная для обоих церемония. Ее румяное личико еще больше покраснело от удовольствия.

— Чем могу помочь?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация