— Можно мне уйти отсюда? — спросила Эстер. До сих пор она была спокойна и собранна, но теперь ее душили слезы и она судорожно хватала ртом воздух.
Уигрэм осветил ее заплаканное лицо.
— Нет, — грустно произнес он. — К большому сожалению, нельзя.
* * *
Джерихо переналаживал шифровальную машину так быстро, насколько позволяли онемевшие пальцы.
Настройка Энигмы на шифр германской армии Гриф 6 февраля 1943 года:
I V III DMR EY JL AK NV FZ CT HP MX BQ GS
Четыре последние шифрограммы были безнадежны, полная катастрофа, хаос из хаосов. Он и без того затратил на них слишком много времени. Теперь начнет сначала, на этот раз с первой депеши. Е с Y, J с L. А если не получится? Лучше об этом не думать. А с К, N с V… Поднял крышку, освободил шпиндель, снял роторы. Над головой во всем огромном доме полная тишина. Он забрался слишком глубоко, чтобы даже слышать шаги. Интересно, что они там делают. Ищут его? Возможно. Если разбудят Логи, то найти его недолго. Поставил роторы на места: первый, пятый, третий, — повернув, ввел начальные буквы — DMR.
Почти сразу почувствовал удачу. Первые С и X были нулями, а затем пошли A, N, О, К, Н.
An OKH…
Адресовано OKH. OberkommandodesHeeres.
Верховному командованию сухопутных сил.
Чудо.
Палец стучал по клавишам. Мелькали световые сигналы.
AnOKH/BEFEHL.
В штаб Верховного главнокомандующего.
Dringend.
Срочно.
Melde Auffindung zahlreicher menschlicher Uberreste zwolf Km westlich Smolensk…
В двенадцати километрах к западу от Смоленска обнаружены останки людей…
* * *
Эстер заперли в машине вместе с Уигрэмом. Леверет караулил снаружи.
Джерихо. Он расспрашивает ее о Джерихо. Где он? Что делает? Когда она видела его в последний раз?
— Он ушел из барака. Дома его нет. В вашем домике тоже нет. Я спрашиваю: где еще можно находиться в этом долбаном городишке?
Она не произносит ни слова.
Он пробует кричать, стучит кулаком по переднему сиденью. Когда это не помогает, дает ей носовой платок и старается проявить сочувствие, однако от пахнущего одеколоном шелкового платка и при воспоминании о прилипших к кирпичу светлых волосах она чувствует, что ее вот-вот вырвет, поэтому ему приходится опустить стекло и попросить Леверета открыть дверцу.
— Нашли лодку, сэр, — сообщает Леверет. — На дне кровь.
* * *
К трем часам Джерихо расшифровал первое сообщение.
В ШТАБ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. СРОЧНО. В ДВЕНАДЦАТИ КИЛОМЕТРАХ К ЗАПАДУ ОТ СМОЛЕНСКА ОБНАРУЖЕНЫ ОСТАНКИ ЛЮДЕЙ. МНОЖЕСТВО, ВОЗМОЖНО, ТЫСЯЧИ. ЧТО ПРЕДПРИНЯТЬ? ЛАХМАН, ПОЛКОВНИК ВОЕННОЙ ПОЛИЦИИ.
Откинувшись на спинку стула, Джерихо разглядывал сие творение. Действительно, герр полковник, что вы предпримете? Сгораю от нетерпения узнать.
В который раз он принялся за переналадку Энигмы. Следующая депеша направлена из Смоленска тремя днями позже, 9 февраля. A, N, О, К, Н, В, Е, F, Е, Н, L… Глазам представал формализм немецкой военщины во всем его великолепии. Снова пустой текст, а за ним G, E, S, T, E, R, N, U, N, D, H, E, U, Т, Е.
Gesternundheute. Вчера и сегодня.
И так далее, буква за буквой, неотвратимо, безжалостно — клавиша, звон, свет, запись, с редкими остановками, чтобы размять пальцы и разогнуть спину, — перед глазами развертывалась страшная история преступления, еще более ужасная из-за медленного восприятия. Некоторые слова представляли трудность. Что означало mumifiziert? Может, мумифицированы? Или Sagemehlgeknebelt? Подавившиеся опилками?
ВЧЕРА И СЕГОДНЯ СДЕЛАНЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАСКОПКИ В ЛЕСУ К СЕВЕРУ ОТ ДНЕПРОВСКОЙ КРЕПОСТИ. ПЛОЩАДКА ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ДВЕСТИ КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ. ВЕРХНИЙ СЛОЙ ПОЧВЫ ТОЛЩИНОЙ ПОЛТОРА МЕТРА ЗАСАЖЕН СОСНОВЫМИ САЖЕНЦАМИ. ПЯТЬ СЛОЕВ ТРУПОВ. ВЕРХНИЕ МУМИФИЦИРОВАНЫ, НИЖНИЕ — ЖИДКАЯ МАССА. ПОДНЯТО ДВАДЦАТЬ ТРУПОВ. ПРИЧИНА СМЕРТИ — ВЫСТРЕЛЫ В ГОЛОВУ. РУКИ СВЯЗАНЫ ПРОВОЛОКОЙ. РТЫ НАБИТЫ ТРЯПЬЕМ И ОПИЛКАМИ. ВОЕННОЕ ОБМУНДИРОВАНИЕ, САПОГИ И МЕДАЛИ УКАЗЫВАЮТ НА ТО, ЧТО ЖЕРТВЫ — ПОЛЬСКИЕ ОФИЦЕРЫ. СИЛЬНЫЙ МОРОЗ И СНЕГОПАДЫ ВЫНУЖДАЮТ ПРИОСТАНОВИТЬ РАБОТЫ ДО НАСТУПЛЕНИЯ ОТТЕПЕЛИ. БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ РАССЛЕДОВАНИЕ. ЛАХМАН, ПОЛКОВНИК ВОЕННОЙ ПОЛИЦИИ.
Джерихо, топая ногами и стуча в ладони, прошел по подвалу. Ему мерещилось, что подвал наполнен привидениями и они улыбаются ему беззубыми провалившимися ртами. И что сам он бредет по лесу. Мороз пронизывает тело. Останавливаясь, он слышит, как выкорчевывают деревья, как со звоном вгрызаются в мерзлую землю кирки и лопаты.
Польские офицеры?
Пак?
Третья депеша послана спустя одиннадцать дней, 20 февраля NachEmtretenTauwetterExhumierungenimWaldbeiKatynfortgesetzt…
ПОСЛЕ ОТТЕПЕЛИ ВЧЕРА В 8.00 ВОЗОБНОВИЛИСЬ РАСКОПКИ В КАТЫНСКОМ ЛЕСУ. ОБСЛЕДОВАНО СОРОК ДВА ТРУПА. ОБНАРУЖЕНО БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ЛИЧНЫХ ПИСЕМ, МЕДАЛЕЙ, ПОЛЬСКИХ ДЕНЕЖНЫХ ЗНАКОВ. КРОМЕ ТОГО, ПУСТЫЕ КОРОБКИ ОТ ПАТРОННЫХ ОБОЙМ КАЛИБРА СЕМЬ ТЧК ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЬ МИЛЛИМЕТРОВ, МАРКИРОВАННЫЕ «ГЕКО Д». ОПРОСАМИ МЕСТНОГО НАСЕЛЕНИЯ УСТАНОВЛЕНО. ПЕРВОЕ. РАССТРЕЛЫ ПРОВОДИЛИСЬ НКВД ВО ВРЕМЯ СОВЕТСКОЙ ОККУПАЦИИ В МАРТЕ И АПРЕЛЕ ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ СОРОКОВОГО ГОДА. ВТОРОЕ. ЖЕРТВЫ, КАК ПОЛАГАЮТ, ДОСТАВЛЕНЫ ПО ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ ИЗ КОЗЕЛЬСКОГО ЛАГЕРЯ ДЛЯ ИНТЕРНИРОВАННЫХ НА СТАНЦИЮ ГНЕЗД0В0, И ГРУППАМИ ПО СТО ЧЕЛОВЕК ОТВОДИЛИСЬ В ЛЕС, ОТКУДА СЛЫШАЛИСЬ ВЫСТРЕЛЫ. ТРЕТЬЕ. ОБЩЕЕ КОЛИЧЕСТВО ЖЕРТВ ОЦЕНИВАЕТСЯ В ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ПВТ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ. ЕСЛИ ЖЕЛАТЕЛЬНО ПРОДОЛЖАТЬ РАСКОПКИ, СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ.
Минут пятнадцать Джерихо сидел неподвижно, глядя на Энигму и пытаясь представить все последствия. Подумал, что эта тайна из тех, которые опасно знать. Одному не по силам. Десять тысяч поляков, наших доблестных союзников, уцелевших представителей армии, солдаты которой шли с саблями наголо в кавалерийском строю на немецкие танки; десять тысяч связанных по рукам, с кляпами во рту, расстрелянных другим, более поздним, доблестным союзником — героическим Советским Союзом? Неудивительно, что канцелярию основательно почистили.
Мелькнула мысль, и он вернулся к первой шифрограмме. Если читать ее так:
HYCYKWPIOROKDZENAJEWICZJPTAKJHRUTBPYSJ-MOTYLPCIE, она выглядела бессмысленной, но если ее разбить следующим образом:
HYCYK, W. , PIORO, К. , DZENAJEWICZ, J. , PTAK, J. , HRUT, В. , PYS, J. , MOTYL, Р.. , — тогда из хаоса, как по волшебству, возникал порядок. Фамилии.
С него хватит. Можно бы и остановиться. Но он упрямо продолжал, потому что не любил оставлять загадку разгаданной не до конца, математическое доказательство доказанным наполовину. Надо докопаться до корня, пусть даже знаешь место назначения задолго до конца путешествия.
