Он был не особенно хорошим. Был он и эгоистом, и жадным, и собственником. Ему было жаль, что сэр Роберт даже не воображал, будто влюблен в Аделаиду... его бесконечно злило, что он стал причиной преследования Аделаиды бароном. Но ничто из перечисленного не меняло самого главного факта: он, Коннор, хотел Аделаиду, и теперь она принадлежала ему. И всегда будет ему принадлежать... Значение имело только это.
Грэм шмыгнул носом и вздернул подбородок.
— Коннор?
— Хм-м-м.
— Могу я получить обратно свой соверен?
Глава 16
Коннор навестил Аделаиду на следующее утро. Он не упомянул, куда отправился накануне вечером, а Аделаида и не спрашивала, мечтая оставить неприятные события в прошлом.
Это вовсе не означало, что она готова простить сэра Роберта за его поступки, но и не собиралась забыть унижение, которое претерпела из-за Коннора. Она просто не видела никакого смысла копить гнев, когда столько дел требовало ее времени и внимания.
Например, свадебные планы занимали необычайно много времени и энергии. Впрочем, это обстоятельство она приписывала чрезвычайному упрямству Коннора.
Ему хотелось все сделать быстро. Она предпочитала неторопливое церковное оглашение. Он предложил компромисс: купить специальную лицензию, то есть разрешение на брак без оглашения в церкви. Аделаида обозвала это непростительной тратой денег и отказалась признавать истинную причину оттягивания свадьбы. Никакая невеста, даже самая практичная, не захочет омрачить память о дне своего бракосочетания огромным синяком чуть не в половину лица.
Чтобы отвлечь его от этого спора, она начала другой. Ей хотелось совсем маленькой церемонии. Он хотел нечто грандиозное.
Она думала надеть простое муслиновое платье. Он предложил оплатить наряд из тончайшего шелка.
Она напомнила ему, что истинная леди не принимает в подарок от джентльмена предметы одежды.
Даже от жениха.
Он предложил передать ей пятнадцать тысяч фунтов заранее, чтобы она могла сама купить себе все, что нужно.
— Она принимает это.
Такой мгновенный ответ последовал от Изабеллы, развлекавшей Джорджа игрой в перетягушки, одновременно наблюдая последние полчаса за спорами сестры и Коннора, сидевших у круглого обеденного стола. Надо сказать, что занятие это ее весьма развлекало.
— Вот как? — осведомилась Аделаида.
Вообще-то она приняла бы это, если бы ей дали такую возможность.
— Да, — повернулась к ней Изабелла, в глазах которой плясали искорки лукавства и азарта. — И я готова нести полную ответственность за это решение.
— Самоотверженное существо, — одобрительно пробормотал Коннор.
— Жуки! — Бросив на пол игрушку, Джордж побежал к Коннору. — Жуки! Жуки!
— Посмотри, что я тебе принес.
Коннор вытащил из кармана чистый носовой платок, положил его на стол и, развернув, продемонстрировал Джорджу его содержимое.
— Бисквиты! — Джордж выхватил одно лакомство из-под руки Коннора и показал Аделаиде, чтобы та тоже полюбовалась. — Бисквиты!
— Несомненно. Но выглядит, как имбирный пряник. — Из платка появилось еще три. Джордж отправился на стульчик у стенки, а Аделаида улыбнулась Коннору. — Вы очень добры, что вспомнили о нем.
— Вовсе нет. Я не был уверен, что ему понравятся имбирные пряники, но подумал...
Он замолчал, потому что Джордж выдвинул стул, который уперся в ногу Коннора. Затем, зажав пряник в зубах, малыш вскарабкался по стулу к Коннору на колени. Забравшись, он угнездился спиной к груди Коннора и занялся поглощением своего крошащегося лакомства.
Коннор замер и посмотрел поверх макушки Джорджа на Аделаиду.
— А он... Это безопасно?
Сдавленный смешок раздался со стороны Изабеллы. Аделаида постаралась выглядеть невозмутимой.
— Да. Маленькие дети часто любят посидеть на чьих-то коленях и выходят из этого приключения целыми и невредимыми.
— Что ж... Хорошо, если так... — Впрочем, в голосе его прозвучало сомнение. Он положил руки на плечики Джорджа, словно опасаясь, что мальчик может без предупреждения скатиться на пол. Затем, видимо, передумав, положил руки на стол, так что малыш оказался зажат, как в ловушке. — Вот теперь хорошо.
Аделаида подавила смех, боясь нарушить трогательность момента. Эта более мягкая и не такая самоуверенная сторона натуры Коннора продолжала оставаться новой для нее. Она заметила намек на нее, когда Коннор спрашивал об истинной причине ее согласия выйти за него, но теперь, видя его с Джорджем... Это было необычайно трогательно и душевно.
Не каждый мужчина позволит, даже неохотно, чтобы ребенок запросто забрался к нему на колени. Большинство знакомых ей джентльменов ужаснулись бы подобной фамильярности. Немногие были бы этим очарованы и так явно смущены.
Аделаида задумалась, что, если в Конноре Брайсе есть нечто благородное?.. Нечто более ценное, нежели обещание пятнадцати тысяч фунтов в год?
Однако Изабелла, которую это происшествие явно позабавило, не хотела ради еще одной добродетели Коннора отклоняться от главной темы разговора.
— Мы обсуждали фонды, которые могут быть предоставлены заранее...
— Верно. Вам понадобится кое-что, дабы продержаться до той поры, как будут улажены все бумажные дела.
Коннор помедлил, затем выпустил из рук край стола, торопливо сунул руку в карман и вытащил оттуда, как показалось Аделаиде, огромную кучу банкнот. Потянувшись через голову Джорджа, он положил их на стол.
— Думаю, что двух сотен фунтов будет достаточно.
Аделаида не могла поверить своим глазам. Две сотни фунтов тихонько лежали на ее обеденном столе. Это было ровно на сто семьдесят три фунта больше того, что осталось от всех ее сбережений.
— Святые небеса!
— Две сотни фунтов? — Изабелла схватила одну банкноту со стола и повертела ее в пальцах. На ее лице было написано невероятное удивление. — Вы что, всегда ходите с карманами, полными такого количества фунтов?
Коннор пожал плечом:
— Более или менее...
— О-о! Кажется, мне понравится иметь вас в качестве свояка.
Коннор рассмеялся и подмигнул ей. Такая крохотная деталь, которая должна была поднять мнение Изабеллы о нем на недосягаемую высоту. Изабелла всегда испытывала тревожащее сестру пристрастие к повесам.
— А теперь, коль скоро все улажено, — сказал Коннор, глядя на Аделаиду, — думаю, что мы можем развлечься пикником.
Аделаида едва обратила внимание на его слова: глаза ее были прикованы к кучке банкнот на столе. О, сколько всего она сделает на эти деньги! Одежда, приличная еда... и, может быть, кругленькая сумма, отложенная про запас... На случай — а по ее опыту такой случай всегда происходил — какого-либо несчастья.
