— Я никогда в жизни не встречала человека с таким именем. Откуда, скажите на милость… — Она закрыла глаза и тихо застонала. — Леди Энгели. Ну конечно.
— В данном случае не удивился бы, если б узнал, что ей помогал мой отец. У них на Люсьена были очень большие планы.
Лилли медленно покачала головой. Вдруг большие голубые глаза ее заискрились смехом. Губы дернулись, и она хихикнула.
Гидеон поднял голову.
— А вы воспринимаете это совсем не плохо.
Уиннифред тоже так подумала.
— С тобой все в порядке, Лилли?
— Простите, — сказала Лилли без малейшего сожаления в голосе. Потом хихикнула снова и снова. Поставив локоть на стол, она ущипнула себя за переносицу. — Ох, просто… Все это ужасно похоже на мелодраму — злодеи, фальшивые браки и украденные письма.
— Да, действительно драма, — пробормотала Уиннифред, главным образом потому, что чувствовала, что должна что-то сказать.
— Я извещу своего брата о вас, — мягко проговорил Гидеон. — Сразу по прибытии отправлю ему письмо.
Лилли отмахнулась, не поднимая головы.
— Он приедет в Лондон, — добавил Гидеон.
— Это не имеет значения. — Лилли испустила тяжкий вздох и подняла голову. — Правда, Гидеон, для меня это не имеет значения. Это было очень давно.
Уиннифред не удивилась, что после минутного колебания Гидеон кивнул и вскоре после этого сменил тему. Не удивило ее и то, что через пять минут он извинился и встал из-за стола.
Он тоже не поверил Лилли.
Уиннифред дождалась, когда отчетливые шаги Гидеона стихнут в глубине дома, и только потом снова заговорила:
— Ты как, Лилли? Нормально?
Лилли встретила ее взгляд:
— Разумеется.
— Какое облегчение, должно быть, узнать, — сказала Уиннифред, — что ваша разлука с братом Гидеона была, в конце концов, делом рук леди Энгели. Он не бросал тебя.
— Нет, не бросал. — Последовала долгая пауза, после которой Лилли добавила: — Не сразу.
— Странное уточнение.
И снова Лилли заговорила после долгого молчания:
— Он не искал меня, Фредди. После того как ему сказали, что я вышла замуж за другого, он не… Он ни разу не приехал ко мне и не спросил, почему я нарушила обещание.
— Как и ты к нему.
— Но я бы сделала это, — возразила Лилли, и впервые в ее голосе зазвучали нотки гнева. — Будь у меня деньги и свобода, я бы поехала к нему и потребовала сказать, почему он перестал отвечать на мои письма. Только у него были средства, чтобы бороться за нас, а вместо этого он предпочел поверить в мое предательство.
Уиннифред хотела указать на явные прорехи в ее доводах. Но чутье подсказало ей, что сейчас не время быть рассудительной.
— Он неправильно поступил, что не боролся за тебя.
С его стороны было бы также неправильно искать замужнюю женщину, но это был еще один бесполезный довод.
— Да, неправильно, — согласилась Лилли, все больше воодушевляясь этой темой. — Более того, он имел роскошь в колыбели богатства и положения лелеять свою сердечную боль и неуместное чувство предательства, тогда как мы были здесь, прозябая в холоде и в голоде.
— Ты сердита на него.
И обижена, подумала Уиннифред. Нетрудно было за резкими словами разглядеть уязвленные чувства.
Лилли сдержанно выдохнула.
— Нет… да… ну, может, чуть-чуть разочарована, вот и все.
Уиннифред не назвала бы это «чуть-чуть».
— Хочешь, чтобы я прочитала лимерик?
Предложение немного развеселило Лилли, как Уиннифред и надеялась.
— Не сейчас, спасибо.
Как бы ни хотелось Уиннифред завершить разговор с Лилли улыбкой, был еще один вопрос, который она должна была задать.
— Тебе будет неловко, если лорд Энгели вернется из Италии, пока мы будем в Лондоне?
— Разумеется, нет, — ответила Лилли с нажимом, чтобы показать, что либо это правда, либо она хочет, чтоб это было правдой. — С самого начала, когда я только попросила, чтоб мы поехали в Лондон, я знала, что существует вероятность встречи с лордом Энгели. Разве я хоть чем-то дала понять, что не хочу ехать?
— Нет. Ничем.
И поскольку бесполезно было убеждать Лилли, что она обязательно испытает неловкость, Уиннифред в конце концов все же решила развлечь подругу неприличным лимериком.
Глава 17
Осаждаемая возбуждением и нервами, Уиннифред почти всю свою последнюю ночь в Шотландии пролежала без сна. Картинки Смитфилдского рынка и Лилли на Бонд-стрит кружили в голове наряду с видениями ошпаренных чаем гостей и танцевальных партнеров со сломанными на ногах пальцами. Услышав, как часы в гостиной пробили четыре, Уиннифред отказалась от попыток уснуть и выбралась из постели.
Она не спеша умылась, оделась и прошла на кухню, чтобы неторопливо позавтракать хлебом и сыром. К тому времени как она вышла на прохладный сухой воздух, на небе уже занимался рассвет.
Уиннифред вывела Клер из конюшни и начала долгий, обстоятельный обход земли Мердок-Хауса. Обычно, гуляя, дабы развеять свои тревоги, она пускала мысли на самотек и мало внимания обращала на окружающее. Но в то утро ей хотелось только упиваться, любоваться каждой пядью земли.
Она знала каждое дерево, каждый камень, каждый кустик и цветок. Она знала, что откроется перед ней на вершине каждого взгорка, чего ждать по ту сторону каждой купы деревьев. Знала, где речушка течет медленно и широко, а где она узкая и глубокая. Все вокруг было знакомо и любимо.
Впервые в жизни она пожалела, что не умеет рисовать. Было бы так здорово взять с собой в Лондон рисунки Мердок-Хауса. Вместо этого она сорвала с молодой серебристой березы листок, чтобы засушить его. А потом второй, когда Клер отщипнула первый из ее руки и съела его.
Уиннифред вздохнула и потерла листок пальцами. Ей такие хочется уезжать, так жалко пропускать медленный, но неуклонный переход весны в лето. Хотя, с другой стороны, это всего на несколько месяцев и, быть может, недолгая разлука поможет ей еще больше ценить все это.
Нет, с улыбкой подумала она, ей не хочется уезжать. Лилли, однако, так и горит желанием, и короткая поездка в Лондон — малая цена за то, чтобы увидеть подругу такой счастливой.
— Я очень скоро вернусь, — сказал она вслух. Клер ответила тем, что попыталась схватить второй березовый листок.
Уиннифред со смехом отдернула руку.
— Жадина. Веди себя прилично, не то больше не видать тебе никаких корочек.
Она бросила Клер кусочек хлеба и пошла дальше, вдоль речушки к пруду. Она подумала, не увидит ли там Гидеона, и была разочарована, когда подошла к кромке воды и оказалась там одна. Они не разговаривали со вчерашнего завтрака. Она ждала, что он вернется, чтобы расспросить о Лилли, но он не вернулся, и ей оставалось только гадать, не ждал ли он, чтобы она пришла к нему сама и все рассказала.
