Как это могло случиться, ведь несколько дней назад они бы оба рассмеялись, если бы кто-то сказал, что Вит поцелует, скажем, ее руку?
Она бы рассмеялась? Мирабелла поерзала в кресле, как будто физический комфорт мог сгладить неудобную истину. А истина заключалась в том, что она бы разрешила Биту поцеловать ей руку. Знай она, что он сделает это по велению сердца, что это не шутка и не оскорбление, она бы с трепетом приняла комплимент.
И если то, что она почувствовала, коснувшись его, было знаком, то ей хотелось еще. Вчера, когда он сел возле нее на лавочке, по телу пробежала дрожь, а когда взял ее на руки и отнес на вершину холма, внутри возник тот же трепет.
Будучи уверена, что из этого ничего не выйдет, она изо всех сил старалась подавить свое влечение к нему. Теперь у них стало что-то получаться. Мирабелла не могла больше притворяться, что не замечает, как сильно бьется сердце, как ее всю обдает жаром, когда он рядом.
Ломая голову над тем, что бы это значило и значит ли оно что-нибудь для Вита, она поглубже забилась в кресло. Нужно еще во многом разобраться. Для одного раза, решила она, это слишком, учитывая, что лодыжка ныла, голова кружилась, а сердце вырывалось из груди. Поддавшись усталости, Мирабелла закрыла глаза и уснула.
Она проснулась через несколько часов, когда все тело затекло и его свело судорогой, а шея выгнулась под неудобным углом на спинке кресла. Тихо вздохнула, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, выпрямилась и посмотрела на часы на каминной полке. За окном — темно, но восьми еще нет. У нее было время привести себя в порядок и немного размяться, прогулявшись перед ужином.
С больной лодыжкой и никуда не девшейся усталостью переодеваться было нелегко. Но если бы она позвонила в колокольчик, чтобы кто-нибудь пришел и помог ей, то, скорее всего, явилась бы Лиззи, а за ней, весьма вероятно, и Кейт с Иви. Мирабелла очень любила подруг, но перед ужином ей хотелось побыть в тишине, чтобы разобраться в себе и привести в порядок мысли.
Она спустилась вниз по одной из боковых лестниц, чтобы никого не встретить, но когда она достигла нижних ступенек, громкие голоса, доносившиеся из холла, разбили ее надежду побыть в одиночестве.
— Прекрати! Отдай!
Мирабелла завернула за угол и увидела, как маленькая Изабелла Уотерс, девочка чуть младше шести, кричит на тринадцатилетнего Виктора Джарлза.
— Отдай! — Изабелла в гневе топала ножкой, даже когда по щекам потекли слезы. — Отдай!
— Что тут происходит? — спросила Мирабелла, встав между ними.
— Виктор забрал мою Кару!
Мирабелла повернулась к мальчику и заметила у него в руках маленькую куклу.
— Это правда, Виктор?
Мальчик пожал плечами и кинул куклу под ноги Изабелле. Она схватила ее и отбежала в сторону, всхлипывая и прижимая к себе игрушку.
— Я просто играл, — беззаботно сказал Виктор.
— Не похоже, что она хотела играть в твою игру.
— Да что она понимает? Она же малявка.
— Неправда! — заплакала девочка. — Мне шесть! Почти.
— Не слишком ли ты взрослый, чтобы дразнить шестилетнюю? — спросила Мирабелла, подбоченившись.
Виктор хмыкнул и царственным жестом поправил манжеты.
— Тебе-то какое дело, Мирабелла.
От обиды Мирабелла прищурила глаза. «Мальчик весь в отца», — подумала она, в человека, от чьих пьяных ухаживаний ей дважды пришлось отбиваться. Второй и последний раз не обошелся без редкого умения Софи обращаться с ножами.
— Мисс Браунинг, — строго поправила она его. — Извинись перед Изабеллой и мной.
— Не буду. Она всего лишь несносный ребенок. А ты почти что служанка, — насмешливо сказал он. — Слуг называют по именам.
«Терпение», — повторяла она себе, даже когда поняла, что эта ее добродетель испаряется с невообразимой скоростью.
— Я почти баронесса…
— Баронесса, которую никто не знает, — ехидно заметил он. — Папа говорит, ты нищенка.
С правдой не поспоришь, поэтому она попыталась обойти ее.
— Я старше тебя и гостья…
— Обезьяна, вот ты кто, — съязвил Виктор, натянуто улыбнувшись. — Мама говорит, ты слишком невзрачная и бедная, чтобы поймать мужа.
И тут ее терпение лопнуло. Она придвинулась к нему, пока не встретилась с ним нос к носу, и одарила его самым зловещим взглядом. Его она обычно берегла для тех случаев, когда ей приходилось сталкиваться с надменными взрослыми, а также для Вита.
— Мне не нужны ни красота, ни средства, чтоб выпороть тебя. Кое-что за деньги не купишь.
Кровь прилила к его голове, и это должно было насторожить Мирабеллу, если бы ее волновало здоровье мальчишки.
— Ты не посмеешь.
— Может, поспорим? Поставлю на кон свое приданое.
— Мне тринадцать! Ты не посмеешь…
— Еще как посмею. — Она смерила его взглядом. — Или мне поручить кому-то сделать это? Тебе это вряд ли понравится, правда?
Он сжал губы и ничего не ответил. Она выпрямилась.
— Понятно. Мне позвать сюда герцога Рокфорта? — тихо спросила она и стала наблюдать, как его глаза расширяются: он понял, что за нее есть кому заступиться.
— Или отправить его поговорить с твоей матерью?
— Мне жаль, — рявкнул он Изабелле.
— И? — подтолкнула Мирабелла.
— Мне жаль, — процедил он в ее сторону.
— Извинения приняты. Теперь…
— Но далеко не так жаль, как будет тебе, — прошипел он и умчался по коридору.
Мирабелла смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом.
— Гадкий маленький монстр, — пробурчала она. — Мот-отец мог бы прикупить сынку манер.
— Что здесь происходит? — послышался новый голос. — И у кого отец мот?
Она обернулась и увидела, как Вит идет к ней с противоположного конца коридора. Сердце забилось быстрее от одного его вида.
— Ох уж эти мальчишки! — засмеялась она, когда он подошел к ней, надеясь скрыть за шуткой волнение.
— Он назвал ее по имени, — раздался тоненький голосок. — Дрянной мальчишка.
Мирабелла повернула голову и увидела, что Изабелла все еще стоит в уголке. Она совсем про нее забыла.
— Кто назвал ее… — начал Вит.
— Изабелла, — перебила его Мирабелла, — почему бы тебе не отнести Кару в детскую и немного поспать?
Девочка надула губки.
— Я не хочу спать.
— Конечно, нет, — поспешила согласиться Мирабелла. — Но твоя Кара на вид еще совсем младенец, а они легко устают, особенно после подобного.
— Правда? — Да.
— Тогда ладно.
