— Но ведь вы не возражали против отъезда из Халдона?
— Разумеется. А почему я должна была остаться и подвергнуть опасности людей, которых люблю?
— Если такой маньяк существует, то опасности подвергаемся мы — Кристиан, мистер Хантер и я, — многозначительно заметил Мак-Алистер.
Когда он обернулся, чтобы взглянуть на ее реакцию, она сладко улыбнулась ему.
— Да, но я почти не знаю никого из вас троих.
— Я понял вашу мысль.
Она рассмеялась и устремила взгляд куда-то вдаль, на другой берег, тогда как Мак-Алистер присел на корточки и стал напряженно вглядываться в темную и мутную воду.
— Честно говоря, не знаю, что бы я сделала. Скорее всего, не стала бы показывать письмо никому и постаралась бы поскорее уехать из Халдона.
— И уладить недоразумение своими силами?
— А почему из-за меня должен пострадать кто-нибудь еще?
— Они будут страдать очень сильно, если с вами что-нибудь случится. Вы ведь не считаете себя неуязвимой, я надеюсь?
— Таковых не существует в природе.
— Некоторые люди отличаются большей хрупкостью по сравнению с остальными.
Она принялась раскачиваться на носках, сверля его спину гневным взором.
— Вы что же, полагаете меня хрупкой?
— Нет. Я бы назвал вас утонченной.
Он коснулся воды кончиками пальцев.
— Утонченная, — медленно повторила она. — Вот, значит, как.
Мак-Алистер, решила Эви, слишком долго был лишен прелестей общения с представительницами прекрасного пола, и поэтому никак не отреагировал на ее оскорбленный тон. Даже не поморщился.
— В вас чувствуется мягкость и доброта, — рассеянно продолжал тот. Выпрямившись, он принялся пристально вглядываться в грязную воду под ногами. — Здесь слишком глубоко.
Мягкая и утонченная. Хотя Эви не намеревалась заходить настолько далеко, чтобы полагать себя грубой и несгибаемой, все-таки она считала, что ее можно назвать сильной и умной.
— Мне почему-то кажется, что у вас сложилось обо мне неверное представление.
Он обернулся и бросил на нее короткий взгляд, один-единственный, зато унизительно-снисходительный, который привел ее в ярость.
— Нет, я так не думаю. Вы — леди с головы до пят. Настоящая леди, — добавил Мак-Алистер после некоторой паузы.
— Настоящая леди.
Боже, до чего же приторное описание. Мак-Алистер вновь вернулся к созерцанию пруда.
— М-м, и чуточку наивная при этом. Пожалуй, с причала мне ничего не поймать.
— Наивная?
Ну, это уже оскорбление.
— Самую чуточку. Полагаю, это как-то связано с вашей утонченностью. Точно, лучше перейти на противоположный берег.
Хрупкая, утонченная, добрая и наивная? Однако, недостатки есть и у настоящей леди.
15
Даже через много лет Эви не могла без смеха вспоминать о том, что случилось. Она изумленно спрашивала себя, что на нее нашло, почему она решилась на такой детский, глупый и опрометчивый поступок: толкнуть огромного, сильного и опасного Джеймса Мак-Алистера в грязную воду пруда.
Но именно это она и сделала. Она шагнула вперед, уперлась ладонями ему в спину и так сильно толкнула, что Мак-Алистер головой вперед полетел в зеленую и мутную воду.
И хотя мотивы собственного поступка оставались для нее непонятными — если не считать того, что она разозлилась на него за то, что он назвал ее наивной, — даже в тот момент Эви была уверена: она никогда не пожалеет об этом. Ни на мгновение.
Мак-Алистер обрушился с причала с громким всплеском и на долю секунду скрылся под водой. Мгновение спустя он вынырнул на поверхность. При этом он не хватал воздух широко раскрытым ртом и не ругался — словом, не делал ничего из того, чего она от него ожидала, толкая в спину. Он вырос над водой тем самым плавным движением, которому Эви так завидовала, быстрым, изящным и даже грациозным. И замер, глядя на нее.
Если не считать его совершенно неожиданной и, следовательно, далекой от идеала реакции на ее выходку, Эви наслаждалась каждым драгоценным мгновением при виде невозмутимого Мак-Алистера, стоящего по грудь в воде и промокшего до нитки. С его длинных темных волос струилась вода, с плеча свисала длинная полоска буро-зеленых водорослей, а на правой щеке красовалось жирное черное пятно. По-прежнему не сводя с нее тяжелого взгляда своих прищуренных глаз, превратившихся в щелочки, он медленно стер его тыльной стороной руки.
— Ну что, быть может, теперь вы измените свое мнение обо мне? — любезно поинтересовалась Эви, благоразумно отступая под защиту берега.
— Идите сюда, Эви.
Она коротко хихикнула и спрыгнула с причала на берег.
— Похоже, к перечню своих комплиментов о моем характере вы намерены присовокупить еще и эпитеты «простодушная» и «недалекая»?
Мак-Алистер не ответил. Вместо этого, не отрывая от нее взгляда, он медленно и неторопливо зашагал к берегу — к ней.
Эви поспешно отступила еще дальше от края воды, давясь смехом.
— Согласитесь, вы не имеете права сердиться. Вы оскорбили меня.
— Я назвал вас утонченной.
Мак-Алистер достиг болотистого берега.
Обвиняющим жестом Эви ткнула в него пальцем.
— Вот именно.
Он приближался к ней размеренным, широким шагом. Она испуганно ойкнула, опустила руку, развернулась и бросилась наутек.
Далеко убежать ей не удалось.
Мак-Алистер настиг ее в два прыжка. Обхватив за талию, он потянул ее назад и одним движением поднял, прижав к груди. После чего неторопливо зашагал обратно к пруду.
— Нет! Стойте!
Эви отчаянно брыкалась, но трудно воспринимать чьи-либо протесты всерьез, когда они перемежаются взрывами смеха. А она хохотала так заливисто и искренне, что не могла вымолвить буквально ни слова.
Он подошел к краю причала и остановился, так что ее ноги повисли над водой.
— Вы умеете плавать?
Она на мгновение заколебалась, прежде чем ответить.
— Нет.
— Лгунья.
Мак-Алистер широко улыбнулся и шагнул с причала. Ей оставалась доля секунды на то, чтобы закричать или сделать глубокий вдох. Она предпочла набрать в грудь воздуха.
В следующее мгновение она с головой ушла под воду. Та была не настолько холодной, чтобы у Эви перехватило дыхание, но и теплой ее назвать тоже было трудно, так что когда он вновь выпрямился над водой, девушка задыхалась, безудержно смеясь и ругаясь самыми черными словами.
— Вы — чертов дурак! Не могу поверить… Глазам своим не верю!
