Эви кивнула, прижимаясь к нему щекой.
— Значит, все кончилось.
Нет, ничего еще не кончилось, подумал Мак-Алистер, отстраняя девушку от себя. Во всяком случае, не совсем.
Эви заглянула ему в лицо, удивленная его странным поведением.
— Что-то случилось? — робко поинтересовалась она, зябко, кутаясь в одеяло.
Вместо ответа он одарил ее тяжелым, пронзительным взглядом, после чего отвернулся и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину.
— Вы… вы сердитесь на меня?
— Да. Нет. — Он остановился, прервав свои метания. — Да.
— Вижу, вы знаете, чего хотите, — несмело произнесла девушка, надеясь вызвать у него улыбку.
Мак-Алистер остановился напротив нее и вперил в нее строгий, немигающий взгляд.
— Вы собирались встать перед его пистолетом.
— Едва ли в этом была необходимость, поскольку он и так целился в меня почти все время…
— Вы прекрасно понимаете, что я не это имею в виду!
Эви почувствовала, как от рева Мак-Алистера глаза у нее становятся похожими на блюдца. Со страхом, но и с восторгом она смотрела, как он мечется по комнате, словно тигр в клетке. Он ругался себе под нос, провел рукой по волосам раз, два и три, пока его темные локоны не выбились из хвоста на затылке и не упали на лицо, где не осталось и следа той холодной отчужденности, к которой девушка успела привыкнуть. Лоб его избороздили глубокие морщины, на скулах заиграли желваки, а губы — когда он прекращал ругаться — раздвигались, обнажая звериный оскал.
Восторг в Эви победил, и даже пришло облегчение при виде того, как бурно Мак-Алистер реагирует на происходящее после того, как совсем недавно его ранили. Святой Боже, да oн в ярости! Она не ожидала, что он окажется способным на столь явное проявление своего бешеного нрава.
И как ни странно, но осознание того, что он способен на взрыв чувств и что его гнев вызван тем, что она намеревалась подвергнуть себя опасности, придало девушке сил и Эви несколько успокоилась.
Мак-Алистер замер на месте, резко развернулся и погрозил ей пальцем.
— Вы собирались напасть на него и вырвать у него пистолет, когда Герберт закрыл глаза. Вы намеревались совершить такую попытку.
— Да.
При одном только воспоминании об этом в животе у Эви образовалась холодная, сосущая пустота. Пожалуй, я еще не успокоилась, решила она, во всяком случае, не до конца, но мне, безусловно, стало лучше.
— О чем вы только думали, черт бы вас побрал?
— Что я стою к нему ближе, чем вы.
Его зловещая улыбка, столь похожая на оскал, стала шире.
— Разве не так?
Нет, интересно, а что он ожидал услышать от нее?
Мак-Алистер, обвиняя, вперил в нее указательный палец.
— Вы — самоуверенная, буйная, упрямая и безрассудная особа.
Эви чопорно поджала губы, поразмыслила над его словами и решила, что эпитеты, которыми наградил ее Мак-Алистер, нравятся ей больше, нежели «нежная, мягкая и наивная».
— Ничего, это не смертельно. Как-нибудь переживу. Хотя, признаться…
— Вы выйдете за меня замуж.
— …я не… — Эви поперхнулась и уставилась на него в немом изумлении. — Прошу прощения, что вы сказали?
— Вы выйдете за меня замуж.
Недоверие вступило в борьбу с надеждой.
— В самом деле?
— Или вас привлекает перспектива жить в грехе? — презрительно поинтересовался он.
— Не особенно.
— В таком случае, мы поженимся. Я не смогу защитить вас, если мы будем жить раздельно, в разных домах, а за вами нужен глаз да глаз.
Надежда и недоверие равно растворились в шокированном изумлений.
— За мною нужен глаз да глаз?
— Да, за вами нужно присматривать.
— Я не требовала уточнений, — резко бросила девушка. — Это было лишь невольное восклицание. Ушам своим не верю! — К изумлению и шоку теперь примешивалось и чувство оскорбленного собственного достоинства. — Я никоим образом не нуждаюсь в том, чтобы за мною присматривали. Более того…
— Ваша связь со мной перестала быть тайной. Уже поэтому вы оказались в весьма щекотливом и рискованном положении. Помимо всего прочего, вы занимаетесь опасным ремеслом. Вы бываете в самых отвратительных трущобах Лондона. — Мак-Алистер вновь ткнул в нее пальцем. — Но ничего этого больше не будет. Можно найти какой-нибудь другой, более безопасный способ помочь тем несчастным женщинам.
Эви с гневом отшвырнула в сторону одеяло.
— Да как вы смеете…
— Вы удираете из дому посреди ночи, чтобы ночевать в лесу. В том же лесу вы целуетесь с незнакомыми мужчинами…
— С одним мужчиной, — поправила его девушка. — С вами.
— Вы надеялись вырвать оружие у маньяка.
— Я не хотела этого. А вот вы отобрали у него пистолет.
— Вы отдали свою невинность первому встречному, фактически, совершеннейшему незнакомцу.
— Отшельнику, солдату, мужчине, которого я люблю, вы, самодовольный, самоуверенный и бессердечный засранец!
Мак-Алистер опешил настолько, что потерял дар речи. На мгновение показалось, что сейчас он сдастся, протянет к ней руки и… Но вместо этого, он лишь замотал головой, словно стряхивая с себя ее слова и непрошеные мысли.
— Вы ведете себя глупо…
— Не смейте! Никогда не смейте указывать мне, как себя вести! Или кем мне быть. Или выглядеть. Все, довольно. Я слишком долго слушала вас. Непозволительно долго.
— Эви…
Девушка не стала ждать, пока он закончит. Для этого не было причин. Слезы застилали ей глаза, и, ничего не видя перед собой, она выбежала из библиотеки, чтобы добраться до своей комнаты, запереться и дать волю слезам. Или гневу.
Мак-Алистер вновь окликнул ее от подножия лестницы, когда она уже успела взбежать на верхнюю площадку. Но Эви не остановилась и не обернулась.
А он не последовал за ней.
Мак-Алистер смотрел, как она убегает от него.
Пожалуй, разговор прошел не совсем так, как он планировал. Он положил руку на перила и шагнул на первую ступеньку, намереваясь подняться за ней. Они должны разобраться во всем. Уладить это недоразумение. Она выслушает его и…
Он поморщился, когда дверь в комнату Эви захлопнулась с таким грохотом, что у него заныли зубы.
Наверное, будет лучше подождать, пока она не остынет и не успокоится, решил он и повернул назад.
Ничего, все образуется. Она опомнится. Ей просто нужно время. Пока они остаются в коттедже, да и на обратном пути в Халдон у нее будет вдоволь времени, чтобы одуматься. В данный момент вопрос о безопасности девушки стоял уже не так остро, как раньше, учитывая, что. Герберта препроводили в тюрьму, а между Эви и ее работой, грозящей ей смертельной опасностью, пролегли долгие мили.
