Эви кивнула. Подобные резкие переходы в разговоре явно сбивали ее с толку.
— Вы сказали, что их так и не нашли.
— Я солгал.
Мак-Алистер внутренне подобрался, заметив неприкрытую боль в глазах Эви. Правда, напомнил он себе, и только правда.
— Я нашел его. В том самом доме, где жил человек, которого мне приказали устранить. Он жил под чужим именем и работал — только представьте себе — учителем.
Девушка негодующе фыркнула.
Как ни странно, но ее реакция доставила ему удовольствие.
— Мой подопечный устроил званый ужин…
— И вы намеревались тайно проникнуть в дом и убить человека, дающего званый ужин?
— Нет, мне нужно было ознакомиться с внутренним устройством особняка — как расположены комнаты, где спит прислуга и так далее. Мне удалось получить приглашение на торжество.
А тайком проникнуть в дом и убить хозяина он собирался потом.
— Была ночь. В бальной зале гости пили шампанское. — Купленное, как он прекрасно помнил, ценой жизни четырех славных парней. — Я заглянул в детскую, увидел, что там все спокойно. В соседней комнате спала гувернантка, а еще одну комнату отвели учителю. — При воспоминании о тех давних уже временах на скулах у Мак-Алистера заиграли желваки. — Он еще не спал, сидел за своим письменным столом, дверь была приоткрыта. — Гнев, который он до сих пор подавлял в душе, захлестнул его и выплеснулся наружу. — Он не видел меня. Я мог уйти, вернуться и выполнить порученное мне задание.
— Но вы не сделали этого.
— Нет, не сделал. — Он вспомнил о спящих детях. И вспомнил жесткую, темную полку в маленьком шкафу. — Я убил его. Ради личной мести я провалил задание и ушел.
Эви долго молчала.
— Полагаю, я не хочу знать, как вы это сделали.
Он перерезал горло своему врагу одним движением.
— Конечно.
— Вы жалеете об этом?
— Нет. Во всяком случае, не так, как следовало бы.
— Вы проклинаете себя за это, — негромко заметила, Эви — И вы ждете, что и стану проклинать вас, верно?
— Я…
— Но я не стану делать этого. Я не стану обличать и упрекать вас за то, что вы поступили так, как считали правильным. — Девушка поднесла руку к его лицу. — Я люблю вас. Я люблю вас таким, какой вы есть сейчас и каким вы станете со временем И мне более нечего вам предложить.
Этого было достаточно. Этого было больше чем достаточно.
— Вы не пожалеете об этом. Я клянусь вам.
— Одну минуточку, пожалуйста, — Эви выставила перед собой ладошку. — Остается вопрос о том, что за мной надо присматривать.
Мак-Алистер поморщился.
— Я прошу простить меня за это.
— Это не совсем то, что я имела в виду, — заметила Эви, — Но я принимаю ваши извинения. Но как я могу быть уверена в том, что этого больше не повторится.
Он заранее знал, что она непременно спросит об этом.
— Когда у вас назначена следующая встреча с этой женщиной в Бентоне?
Эви даже растерялась от столь неожиданного поворота в их разговоре.
— Что? Почему…
— Я бы предпочел я бы с большим удовольствием согласился стать частью того, что вы делаете. Если вы позволите мне, конечно. Но… — Мак-Алистер расправил плечи и одним духом выпалил то, что сказать ему было особенно тяжело: — Если вы попросите меня об этом, то я даю вам слово, что не стану следить за вами, защищать вас или каким-либо иным способом помогать вам в том, что вы делаете.
Эви задумчиво поджала губы.
— Вы говорили мне, что вашему слову верить нельзя.
Ему нечего было возразить, но он все-таки попытался хоть как-то оправдаться.
— Я хотел всего лишь отвести от вас…
— Этого больше не будет, как только вы станете членом семьи Коулов.
— Прощу прощения?
— Коулы держат свое слово. В качестве моего супруга от вас потребуется…
Она умолкла, когда он радостно рассмеялся и встал с дивана, подхватив ее на руки и прижав к своей груди.
— Ваша рана, — испуганно ахнула Эви.
— Она уже зажила. — Вот уже несколько дней он не вспоминал о ней. — Вы меня не обманываете? И действительно выйдете за меня замуж?
— А вы меня не обманываете? И действительно любите меня? Потому что…
— Я люблю вас вот уже восемь лет.
— …это все, что я хотела знать… Восемь лет?
— Я полюбил вас с того момента, как впервые услышал ваш смех.
— Вот как?.. Что ж… — Она улыбнулась ему безразличной и отсутствующей улыбкой. — Как мило.
Мак-Алистер в изумлении уставился на нее.
— Что случилось?
— Ничего. Ровным счетом ничего. Все дело в том, что… я не стала бы возражать, если бы вы влюбились в меня с первого взгляда… влюбились в меня после того, как увидели, как я выгляжу.
— О, какая жалость, что все было не совсем так. — Он медленно наклонился к ней. — Меня попросту охватила страсть.
По губам Эви скользнула улыбка, и она раскрыла их, встречая его поцелуй.
Так и есть, лимон и мята. Мак-Алистер вновь ощутил их вкус, скользя губами по ее щеке.
Ее голосок робко произнес ему в самое ухо:
— Мак-Алистер?
Он бережно прикусил мочку ее уха, отчего она восторженно ахнула.
— М-м-м?
— Я… — Эви глубоко вздохнула, когда он провел губами по ее шее, покрывая ее поцелуями. — Я… свадьба. Насчет свадьбы… — Она снова вздохнула. — Брачные обеты.
Мак-Алистер легко коснулся губами ключицы.
— Да?
— Я пообещаю всегда любить тебя. А… — Кончик его языка скользнул во впадинку на шее. — О, Боже.
— Всегда любить меня, — подсказал он.
— Да, и… всегда чтить и уважать тебя.
— М-м.
— И повиноваться тебе в тех случаях, когда я буду согласна с…
Эви испуганно умолкла, когда Мак-Алистер придушенно фыркнул, уткнувшись носом ей в шею. Плечи его задрожали от сдерживаемого смеха.
— Эви. Любимая. — Он поднял голову и взял ее лицо в ладони. — Я почел бы себя самым несчастным человеком на свете, если бы мне досталась нежная, покорная и наивная супруга. Просто пообещай любить меня.
Эви улыбнулась, подняла руки и, в свою очередь, прижала ладошки к его щекам. Нежно коснувшись его губ своими, она прошептала:
— Договорились.
