Он ударил пяткой по полу несколько раз, и она закатила глаза:
— Сильнее, Хантер. Вы просто стучите.
— У меня это не очень хорошо получается.
— Это не совсем мужское занятие, — согласилась она. — Пойдите пните что-нибудь.
— Я не собираюсь пинать…
— Это недостойное занятие?
Смеясь, он покачал головой и отошел, чтобы взять один из прочных на вид стульев, стоявших у стены. Он поднял его за спинку на несколько дюймов и ударил им об пол.
— Так подойдет?
— Да, спасибо.
Это был достаточно сильный удар, чтобы она могла удостовериться, что громкий звук не собьет ее с ритма.
Она вынула часы из кармана и посмотрела на них:
— Это как… это похоже на метроном, только лучше.
— Что?
— Маятник, который используется, когда надо сохранять ритм, — ответила она, пренебрежительно передернув плечами. — Он непрактичен. Слишком долгий промежуток между ударами годится для медленных ритмов.
А часы были идеальными. По крайней мере, настолько идеальными, насколько она могла рассчитывать. Мелодии будут меняться, как и инструменты, но ритм останется тем же, сколько ей будет нужно.
— Вы не можете ходить целый день, сунув руку в карман, — заметил Хантер, когда она пересекала комнату, направляясь к нему. — Но если никого нет поблизости…
— Это идеально. Это… — Безусловно, более продуманного подарка она никогда не получала. — Это великолепно. Я даже не знаю, что сказать.
Она была так поглощена этим чудесным подарком, что не заметила, как он подошел к ней вплотную, и вздрогнула, когда его теплая рука обхватила ее подбородок и мягко подняла его.
— Скажите спасибо, — прошептал он, прежде чем его рот накрыл ее губы.
Кейт было бы легко ответить на поцелуй. Она хотела этого. Она уже чувствовала, что теряет контроль над собой. Еще немного, и она будет полностью покорена умелым ртом и ловкими руками Хантера. Так бы и случилось, если бы они были чуть менее умелыми, чуть менее ловкими.
Он не терял контроля над собой. В том, что он делал, было слишком много самообладания, как будто каждое прикосновение его губ, каждое теплое касание его пальцев были просчитаны. Ходы в игре, вот на что это было похоже. Это были ходы в игре, которую она не совсем понимала и в которую не хотела играть.
Как и в музыкальной комнате, ее мысли разбегались. Это было так же, как первый поцелуй в гостиной и последний поцелуй в музыкальной комнате.
Однако она не хотела, чтобы поцелуй был таким же. Это должен быть поцелуй в бальном зале. Она хотела, чтобы Хантер потерял контроль над собой и, как и она, отдался чувствам.
Она не знала, как это сделать, но решила, что для начала ей следует обвить его шею руками. Она встала на цыпочки, обхватила его шею неповрежденной рукой, а другую руку положила ему на грудь. Ее грудь, поднявшись, коснулась его тела, и это ощущение вызвало у нее сильное желание. Поскольку это также привело к тому, что Хантер напрягся и замер, она, поддавшись любопытству, решила снова коснуться его грудью… и снова.
В его горле что-то заклокотало. Это был удивительно мужской звук, нечто среднее между рычанием и стоном. Он сжал Кейт крепче и притянул ее к себе.
Уже лучше!
Вспоминая поцелуй в музыкальной комнате, она нерешительно коснулась его губ языком. Хантер тут же погрузил свои пальцы в ее волосы и жадно впился в ее губы.
Еще лучше!
Он провел губами горячую дорожку по ее подбородку и вниз по шее.
Намного лучше!
Когда он слегка куснул чувствительное место на суставе ее неповрежденного плеча, она внезапно потеряла способность мыслить, потеряла способность что-либо делать, она могла лишь чувствовать.
Были только его обжигающее дыхание, когда он накрывал ее губы своими, восхитительное скольжение его языка по ее языку, тепло его рук, крепко обнимающих ее.
Он ослабил объятия только для того, чтобы положить руки ей на бедра, а затем стал водить ими по ее талии, груди, по всему телу. Она чувствовала жар этих прикосновений каждым дюймом своего тела и ощущала страстное желание большего, когда его руки скользили к интимному месту.
Возбуждение нарастало с головокружительной скоростью, пока не превратилось во что-то другое… в потребность. Ей нужно было быть ближе. Ей нужно было большего. Она попробовала на вкус кожу на его подбородке, ушах, шее. Ее пальцы дергали за его галстук, теребили его жилет.
Внезапно он отстранился, а она не могла унять дрожь.
— Достаточно, — хрипло прошептал он. — Кейт, нам надо остановиться.
Неужели? Кровь бурлила в ее жилах, она задыхалась, и каждый ее нерв вопил, протестуя.
— Достаточно?
— Да, вам нужно уйти.
— Уйти? — Она медленно закрыла и открыла глаза, желая умерить ритм своего сердца. — Почему?
— Потому что этого недостаточно.
— Я… — Эта странная логика заставила ее сконцентрировать внимание на том, что он говорил, а не на своих ощущениях. Не помогло. Она так и не уловила смысла сказанного. — Я не понимаю.
— Я хочу большего от вас, — резко сказал он. — Я хочу все. И ничего, что вы можете дать на полу бального зала.
— О! — Это совершенно ясное заявление заставило ее закусить губу. — Понятно.
— Вам следует уйти немедленно.
— Да, следует.
Она была против. Это было безрассудно, но она хотела остаться и предложить ему то, чего и он хочет. Предложить ему все и получить от него то же. Ее взгляд устремился к его рту.
— Мне следует уйти.
О, как же ей хотелось остаться!
— Сейчас же, Кейт.
Он буквально прорычал это приказным тоном.
Она оторвала глаза от его рта и окинула взглядом всего его. И тогда она сделала шаг назад. Возможно, будет лучше испытать все, когда его будет немного меньше… трясти. Мужчина дрожал всем телом.
— Точно… — Она с трудом сглотнула и начала медленно отступать назад. — Точно. Я просто… Я просто… Увидимся за обедом, не так ли?
Он не ответил. Он смотрел на нее, крепко стиснув челюсти и сжав руки в кулаки… Его темные волосы растрепались — она ласкала пальцами эти густые пряди. Ей так нравилось, когда его прическа была в некотором беспорядке. Возможно…
— Идите.
— Конечно.
Она сделала еще два шага назад, потом развернулась и вышла из зала, чувствуя спиной его горящий взгляд.
Она направилась было в свою комнату, потом развернулась и пошла к боковой двери дома. Этим она поставила себя в неловкое положение, потому что ей пришлось пройти мимо открытой двери в бальный зал. Заглянув туда, она обнаружила, что Хантер все еще стоит там, дрожа. Но она не могла сразу пойти в свою комнату, опасаясь встретиться с кем-нибудь из гостей. Ей нужно было побыть одной. Ей нужно было привести себя в порядок и успокоиться. Но что еще важнее, ей нужно было время и пространство, чтобы привести в соответствие то, что она начинала понимать умом, с тем, что теперь знала сердцем.
