Хантер поставил стакан. Проклятье, он знал этот голос. Мисс Уиллори столкнулась с кем-то в коридоре.
— Отпусти сейчас же!
Ее голос достиг мучительной для слуха высоты. Очевидно, это было не наиграно. Эта женщина была прирожденной актрисой, но не особенно талантливой.
Сжав зубы, он поставил стакан и направился к двери. Сколько невоспитанных алкоголиков может быть на одном проклятом приеме?
К его изумлению, он обнаружил, что мисс Уиллори боролась не с чересчур восторженным поклонником, а — кто бы мог подумать! — с Лиззи. Но более поразительным было то, что у мисс Уиллори были причины бороться. Лиззи силой тащила куда-то эту женщину, ухватив ее — проклятье, это немыслимо! — за ухо.
— Какого черта здесь происходит? — спросил он.
— О, мистер Хантер! Слава богу, вы здесь.
Это заявление не вызвало бы удивления, если бы обе женщины не произнесли его одновременно.
— Лиззи, отпусти ухо мисс Уиллори!
— Не отпущу. Она даст деру.
Как будто чтобы отговорить мисс Уиллори от этой идеи, Лиззи снова покрутила ее ухо.
— Ай!
— Сейчас же, Лиззи!
Лиззи заворчала, но сделала, как было сказано.
— Спасибо. Теперь кто-нибудь объяснит мне…
Они заговорили одновременно.
— Я увидела, как она… — возбужденно начала Лиззи.
— Она пристала ко мне, — сказала мисс Уиллори, тяжело дыша и потирая ухо.
—…хихикала в конюшне…
— Она сумасшедшая!
—… она сломала ту скамью для фортепиано…
— Достаточно! — Он посмотрел холодным взглядом на мисс Уиллори. — Объяснитесь.
— Она лжет! — прокричала мисс Уиллори. — Вы не можете поверить слову простой служанки, а не моему!
Она взвизгнула и отпрыгнула, когда Лиззи снова потянулась к ее уху.
—Вы скажете ему правду, — потребовала Лиззи, — или, клянусь, я откручу вам ухо.
—Я добьюсь, чтобы тебя уволили! — выкрикнула мисс Уиллори, яростно ударив по руке Лиззи.
Лиззи не растерялась и схватила ее за ухо другой рукой.
— Ай! Мистер Хантер!
— Я считаю, что у Лиззи есть основания так говорить.
—Вы не можете быть… Ай! Хорошо, хорошо! Отпусти!
Лиззи посмотрела на него. Он кивнул.
— Это была всего лишь шутка, — стала хныкать мисс Уиллори, потирая ухо, когда Лиззи снова отпустила его. — Я думала, что она только будет шататься под ней, вот и все. Она не должна была сломаться.
Хантер сдержал возрастающий, вернее, вновь возрастающий гнев:
— А что должно было случиться с мистером Потсботтомом?
Он лишь догадывался, что мисс Уиллори была замешана в том, что произошло возле музыкальной комнаты, но то, что она появилась с двумя подругами вскоре после того, как обычно доброжелательный мужчина начал приставать к Кейт, превращало догадку в уверенность, учитывая, что глаза мисс Уиллори широко распахнулись, прежде чем она наклеила на лицо невинное выражение.
— Я понятия не имею, о чем вы. — Ее тон стал вкрадчивым. — Что-нибудь неприятное произошло между мистером Потсботтомом и Кейт? Чему тут удивляться? Все знают, что она рассчитывала на поцелуй.
— Безусловно, вы напоили его. И вы привели туда леди в надежде найти их в компрометирующем обоих положении, не так ли?
— Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы…
— Скажите ему, что еще вы сделали, — потребовала Лиззи. — Она еще что-то сделала, — сообщила она Хантеру, не дав мисс Уиллори договорить. — Она хихикала в конюшне, когда Кейт уехала, и я знаю, что она сделала что-то отвратительное.
Кейт поехала на прогулку, вместо того чтобы пойти в свою комнату? Страх, холод и боль пробрали Хантера до костей.
— Что ты сделала, Мэри Джейн?
Мисс Уиллори удивленно посмотрела на него:
— Как вы смеете называть меня по имени! Я…
—Что ты сделала? — рявкнул он.
Она отступила назад, но задрала подбородок и сжала губы в тонкую линию. При этом ее взгляд был одновременно мятежным и виноватым.
— Проклятье!
Он мог допытываться весь день и не получить ответа. Он повернулся и вихрем помчался по коридору.
—Я ничего не сделала! — прокричала мисс Уиллори ему вслед. — Я была в конюшне только для… ай.
Кроме танцев и игры на фортепиано езда верхом была одним из немногих физических упражнений, которые Кейт могла выполнить не без изящества. Стук подков по земле и ощущение движения лошади под собой действовали на нее так же, как море, но только они не заглушали музыку, а просто задавали темп. Зная, что резкое изменение темпа иногда приводит к проблемам, Кейт научилась внимательно следить за тем, как она сидит в седле. В конце концов, падение с лошади может не просто смутить. Оно может стать смертельным.
Не то чтобы никогда причиной смущения не было падение с лошади. Такое случалось, но в тех нескольких случаях она допустила, чтобы ее мысли где-то витали, пока лошадь неторопливо шла. Ну, а однажды это произошло, когда ее лошадь стояла неподвижно.
Но Кейт была не в настроении ехать медленно. Она жаждала быстрой езды. Она хотела почувствовать, как ветер бьет ей в лицо, и увидеть, как земля летит под ногами. Она хотела…
Она застонала. Чего она на самом деле хотела, так это вернуться в дом, найти первый попавшийся предмет, который сможет поднять, — по возможности острый — и швырнуть его прямо в голову ненавистного Хантера.
«Легкомысленно устремляетесь навстречу опасности». Конечно!
Кейт остановила коня по кличке Уистлер, когда достигла границы поместья Поллтон-Хаус. До скал было совсем недалеко, она отметила это с тоскливым вздохом. Жаль, что она не может поехать туда. Она предполагала, что сейчас это вполне безопасно. Сам пляж контрабандистов находился на расстоянии четверти мили от того места, где они с Мирабель стояли и смотрели на Ла-Манш. И она знала наверняка, что там не будет никаких контрабандистов до ночи.
Еще раз вздохнув, она развернула Уистлера, намереваясь сначала пустить его шагом, чтобы он разогрелся, а потом проскакать весь путь до дома. Она сжала его бока коленями.
Он упирался.
Она попробовала снова и добавила команду голосом:
— Иди!
Он двинулся, но сделал лишь шаг в сторону.
— Господи, лошадь, что с тобой?
Она осадила его три раза, чтобы напомнить ему, что поводья у нее в руках, а потом пустила его по кругу.
— Теперь ты будешь слушаться?
Он тряхнул головой и фыркнул, что она нашла бы забавным, если бы он не вел себя так странно. Его уши подергивались, и он размахивал хвостом, как будто ему что-то мешало. Она осмотрела землю вокруг, гадая, не испугала ли его какая-нибудь колдобина или маленькое животное.
