Он взглянул на нас.
– …сегодня… – Он пошевелил усами. – Итак, они узнали.
Чертов нетопырь разболтал, и они узнали.
– Чудесно! – Алиса Лидделл захлопала в ладоши. –
Партия в крокет! С королевой! Можно идти? Было бы невежливо опоздать.
Болванщик громко кашлянул. Арчи повертел письмо в лапах.
Дормайс захрапел. Эдгар молчал, распушив черные перья.
– Задержите ее здесь, сколько удастся, – неожиданно
решил я и встал. – Я скоро вернусь.
– Не дури, Честер, – буркнул Арчи. – Ты ничего не
сделаешь, даже если доберешься до места, в чем я весьма сомневаюсь. Мэб о ней
знает и не позволит ей уйти. Ты ее не спасешь. Возможности, прямо сказать,
нулевые.
– А может, поспорим?
Ветер времени и пространства все еще шумел у меня в ушах и
ерошил шерсть, а земля, на которой я стоял, ни за что на свете не желала
перестать трястись. Однако равновесие и жестокая реальность быстро и эффективно
вытеснили horror vacui*, сопровождавшую меня несколько последних минут. Тошнота,
правда, неохотно, но отступала, глаза понемногу привыкали к Евклидовой
геометрии.
Я осмотрелся.
Сад, в который я попал, был истинно английским, то есть
заросшим и запущенным сверх всякой возможности. Откуда-то слева отдавало
болотцем и то и дело слышалось короткое кряканье, из чего я сделал вывод, что
есть здесь и прудик. В глубине сада поблескивал огнями увитый плющом фасад
небольшого двухэтажного дома.
В принципе я был уверен в своем, то есть в том, что попал в
соответствующее место в соответствующее время. Но предпочитал удостовериться.
– Есть тут кто-нибудь, черт побери? – нетерпеливо
спросил я.
* жуткая пустота (англ.).
Ждать пришлось недолго. Из тьмы возник рыжий в полоску тип.
На хозяина сада он не походил, хотя усиленно старался походить. Глупцом он не
был. Совершенно явно ему
еще в котеночном возрасте привили немного манер и
savoi-vivre*. Увидев меня, он вежливо поздоровался, присел и охватил лапы
хвостом. Да, хотел бы я увидеть кого-либо из вас, людей, так же спокойно
реагирующих на появление существа из вашей мифологии. И демонологии.
– С кем имею удовольствие? – спросил я кратко и
бесцеремонно.
– Рассет Фиц-Рурк Третий, ваша милость.
– Это, – движением уха я показал, что имею в
виду, – разумеется, Англия.
– Разумеется.
– Оксфорд?
– Действительно.
Стало быть, я попал. Утка, которую я слышал, вероятно,
плавала не в пруду, а по Темзе либо Червеллу. А башня, которую видел во время
посадки, была Carlax Tower**. Проблема, однако, в том, что Carlax Tower
выглядела точно так же во время моего предыдущего визита в Оксфорд, а было это
в 1645 году, незадолго до битвы под Несби***. Тогда, помнится, я советовал
королю Карлу бросить все к чертовой матери и бежать во Францию.
– Кто в данный момент правит Британией?
– В Англии – Мерлин из Гластонбери. В Шотландии…
– Я не о котах спрашиваю, глупец.
– Простите, ваша милость. Королева Виктория.
Повезло. Хотя, с другой стороны, баба правила шестьдесят
четыре года, с 1837 –го по 1901 –й, так что не исключено было, что я малость
перескочил либо недоскочил. Конечно, можно было напрямую спросить рыжика о
дате, но это не для меня, сами понимаете. Готов признать, что я не всеведущ. Но
престиж, как говорится, uber alles*.
– Кому принадлежит дом?
– Венере Уайтблэк… – начал он, но тут же поправился: – То
есть человеческий хозяин дома – декан Генри Джордж Лидделл.
– Дети есть? Я спрашиваю не о Венере Уайтблэк, а о декане
Лидделле.
– Три дочери.
– Которую зовут Алиса?
– Среднюю.
Я украдкой перевел дыхание. Рыжик тоже. Он был уверен, что я
не расспрашиваю, а экзаменую.
– Весьма обязан, сэр Рассет. Удачной охоты.
– Благодарю, ваша милость.
Он не ответил пожеланием удачной охоты. Знал легенды. Знал,
какого рода охоту может означать мое появление в его мире.
Я проходил сквозь ограды, сквозь стены, оклеенные кричащими
обоями в цветочек, сквозь штукатурку, сквозь мебель. Я проходил сквозь голоса,
шепоты, вздохи и стенания. Я прошел через освещенную living room**, в которой
декан и декан-ша Лидделлы беседовали с худощавым сутуловатым брюнетом с буйной
шевелюрой. Я отыскал лестницу, миновал две детские спальни, дышавшие молодым,
здоровым сном. А около третьей спальни наткнулся на Стражницу.
* превыше всего (нем.). ** гостиная (англ.).
– Я пришел с миром, – быстро сказал я, отступая перед
предостерегающим шипением, клыками, когтями и яростью. – С миром!
Лежащая на пороге Венера Уайтблэк прижала уши, наградила
меня очередной волной ненависти и тут же приняла классическую боевую позу.
– Осторожней, киска!
– Apage!* – прошипела она, не меняя стойки. – Прочь! Ни
один демон не переступит порога, на котором я лежу!
– Даже такой, – нетерпеливо бросил я, – который
назовет тебя Диной?
Она вздрогнула.
– Уйди с дороги, – повторил я, – Дина, кошка Алисы
Лидделл.
– Ваша милость? – неуверенно взглянула она на
меня. – Здесь?
– Я хочу войти. Сдвинься с порога. Нет-нет, не уходи. Войди
вместе со мной.
В комнатке, в соответствии с обычаями эпохи, стояло столько
мебели, сколько удалось втиснуть. Стены и здесь были оклеены обоями с
чудовищным цветочным мотивом. Над комодиком висела не очень удачная графика,
изображающая, если верить подписи, некую мистрис Уэст в роли Дездемоны. А на
кроватке лежала Алиса Лидделл без сознания, в поту и бледная как призрак. Она
бредила так сильно, что в воздухе над ней я чуть ли не видел глазами воображения
красные черепицы домика Зайца и слышал «Greensleeves».
– Они катались на лодке по Темзе, она, ее сестры и сэр Чарлз
Лютвидж Доджсон. – Венера Уайтблэк упредила мой вопрос. – Алиса упала
в воду, озябла, и у нее поднялась температура. Приходил врач, прописал разные
лекарства, давали ей и из домашней аптечки. По невнимательности между
лекарствами оказалась бутылочка лауданума**. И она ее выпила. С тех пор и лежит
в таком вот состоянии.
* Прочь! Вон! Изыди! (греч.) ** настойка опия.
Я задумался.
