Кошка зажмурилась в немой благодарности. Чарлз Лют-видж
Доджсон, уже долгое время беспокойно следивший за нашими действиями, неожиданно
громко кашлянул.
– Говори, – благосклонно разрешил я, подняв на него
глаза. – Только не заикайся, пожалуйста.
– Не знаю, что за ритуал здесь осуществляется, – начал
он тихо, – но есть вещи на земле и небе…
– Переходи к этим вещам.
– Алиса все еще без сознания.
Ха! Он был прав. Походило на то, что операция удалась. Но
только лекарям. Medice, cura te ipsum*, подумал я. Я не торопился говорить,
чувствуя на себе вопросительный взгляд кошки и неспокойный взгляд преподавателя
математики. Я просчитывал различные возможности. Одной из них была: пожать
плечами и удалиться. Но я уже слишком крепко ввязался в эту историю и теперь
отступать не мог. Бутылка, на которую я поспорил с Зайцем, конечно, одно дело,
но престиж…
Я усиленно размышлял. Мне помешали.
Чарлз Лютвидж вдруг подпрыгнул, а Венера Уайтблэк
напружинилась и резко подняла голову. На выкрутасах викторианских обоев
заплясала быстрая, юркая тень.
– Хааа-хааа! – запищала тень, кружась вокруг
жиран-доля. – А нет ли у котов аппетита на летучих мышей?
Венера прижала уши, зашипела, выгнула спину, яростно
фыркнула. Радэцки предусмотрительно повис на абажуре.
– Честер! – закричал он с высоты, расправив одно
крыло. – Арчи велел передать, чтобы ты поспешил! Дело скверно! Les Coeurs
забрали девочку! Поспеши, Честер!
Я выругался очень грубо, но по-египетски, так что никто не
понял. Кинул взгляд на Алису. Она дышала спокойно, на ее лице появилось что-то
вроде румянца. Но, черт побери, она так и не приходила в себя!
* Врач, исцелися сам (лат.).
– Она все еще видит сон, – открыл Америку Чарлз Лютвидж
Доджсон. – И боюсь, это не ее сон.
– Я тоже боюсь, – глянул я ему в глаза. – Но
сейчас не время теоретизировать. Необходимо вырвать ее из горячки прежде, чем
дело примет необратимый характер. Радэцки! Где сейчас девочка?
– На лужайке Страны Чудес! – проскрипел Радэцки. –
На крокетном поле. С Мэб и Les Coeurs!
– Летим!
– Летите! – Венера Уайтблэк выпустила когти. – А я
буду здесь ее сторожить.
– Минутку. – Чарлз Лютвидж потер лоб. – Я не все
понимаю… Не знаю, куда и зачем вы собираетесь лететь, но… Пожалуй, без меня вы
не обойдетесь… Именно я должен придумать окончание этой истории. А чтобы это
сделать… By Jove!* Я должен пойти с вами.
– Да ты шутишь, – фыркнул я. – Сам не знаешь, что
говоришь.
– Знаю! Это моя собственная фантазия.
– Уже нет.
На обратном пути horror vacui был еще паршивее. Потому что я
спешил. Бывает, при таких перемещениях спешка оказывается губительной.
Небольшая ошибка в расчетах – и ты попадешь во Флоренцию в 1348 году во время
эпидемии Чер ной Смерти. Или в Париж, в ночь с 23 на 24 августа 1572 года**.
Но мне повезло. Я попал туда, куда следовало.
Болванщик не ошибался и не преувеличивал, назвав всю эту
паскудную червоную банду показушниками. Они все делали с эффектом и ради
эффекта. Всегда. Так было и на сей раз.
* Клянусь Юпитером! (лат.) ** Варфоломеевская ночь.
Расположившийся между акациями газон неудачно прикидывался
крокетным полем. Эффекта ради на нем установили полукруглые воротца, которые на
крокетном жаргоне именовались arches. Les Coeurs в количестве около десяти
держали в руках реквизит: молотки, или mallets, а на травке валялось что-то,
долженствовавшее изображать шары, но выглядевшее прямо-таки свернувшимися в
клубок ежами. Тон в шайке задавала, разумеется, огненноволосая Мэб, выряженная
в карминовый атлас и крикливую бижутерию. Повышенным голосом и властными
жестами она указывала Les Coeurs места, которые те должны занять. При этом одну
руку она держала на плече Алисы Лидделл. Девочка посматривала на королеву и
подготовку к игре с живым интересом и пылающими щеками. Совершенно определенно
она не понимала, что готовится не игра, а экзекуция. Причем не простая, а
показушно-эффектная.
Мое неожиданное появление вызвало – как обычно – легкое
замешательство и шумок среди Les Coeurs, которое, однако, Мэб быстро пресекла.
– Сожалею, Честер, – сказала она холодно, сминая
унизанными перстями пальцами оборки на плече Алисы. – Весьма сожалею, но у
нас уже полный комплект игроков. Между прочим, именно поэтому тебе и не выслали
приглашения.
– Не беда, – зевнул я, демонстрируя резцы, клыки,
премоляры и моляры, в общей сложности всю кучу дентина и зубной эмали, –
не беда, ваше величество, я в любом случае вынужден был бы отклонить
приглашение. Я не охотник до крокета, предпочитаю другие игры и забавы. Что же
касается комплекта игроков, то, думаю, есть у вас и запасные?
– А тебе какое дело до того, – прищурилась Мэб, –
что у нас есть, а чего нету?
– Я, видите ли, вынужден забрать у вас мисс Лидделл.
Надеюсь, тем самым не испорчу вам забавы?
– Ага. – Мэб, слабо имитируя улыбку, ответила мне
демонстрацией части набора зубов. – Ага. Понимаю. Но поясни ты мне, почему
наши извечные споры касательно гегемонии должны состоять во взаимном изъятии
игрушек? Мы что, дети? Разве нельзя, предварительно условившись о времени и
месте, решить то, что решить следует? Ты можешь мне это объяснить, Честер?
– Мэб, – ответил я. – Если у тебя возникло желание
дискутировать, то назови время и место. Заблаговременно, конечно. Сегодня я не
в настроении учинять диспуты. К тому же игроки томятся. Поэтому я забираю мисс
Лидделл и исчезаю. Не буду навязываться.
– Какого хрена, – Мэб, когда нервничала, всегда
начинала говорить на каком-то чудовищном арго, – и на кой фиг тебе этот
ребенок, чертов кот? Почему он тебе так сильно нужен ? А может, дело вовсе не в
ребенке? А? Ну-ка, ответь мне?
– Во-первых, я не терплю вопроса «почему». А во-вторых, у
меня нет желания дискутировать. Это относится также к ответу на твой вопрос.
Иди сюда, Алиса.
– И не думай пошевелиться, пигалица. – Мэб стиснула
пальцами плечо Алисы, и лицо девочки сморщилось и побледнело от боли. По
выражению ее темных глаз я сделал вывод, что она, пожалуй, начала понимать, в
какие игры здесь играют.
– Ваше величество, – я осмотрелся и увидел, что Les
Coeurs начинают понемногу окружать меня, – соблаговолите снять прелестную
ручку с плеча этого ребенка. Незамедлительно. Соизвольте, ваше величество,
также проинструктировать своих холуев, чтобы они отошли на предусмотренное
протоколом расстояние.
