23. Взять хотя бы теорию М. Байгента, М. Лейга и
Х. Линкольна, содержащуюся в работе «Святой Грааль и Святая
Кровь», в соответствии с которой Христос вовсе не был
распят, а с помощью Иосифа Аримафейского (!!!) и своей
жены (!!!) Марии Магдалины сбежал в Европу. Таким обра-
зом, «Святой Грааль» – это реальная «кровь», то есть дина-
стическая линия, тайну которой стерегли друиды, меровинги,
альбийгоцы, тамплиеры, розенкрейцеры, масоны… Недостает
еще только евреев и… цирюльников. Пардон, евреи есть —
доказывая, что какой-то Rex Mundi, потомок и наследник
Христа, все еще ожидает того дня, когда примет власть над
миром, авторы то и дело цитируют «Протоколы Сионских
мудрецов».
А вот цирюльников почему-то нет!
Приведенную теорию удачно высмеивает Эко в «Маятнике Фуко».
24. Идеалом и образцом – и апофеозом – всяческих
христианских достоинств Бернар Клервоский называл тампли-ерский орден, «Милицию
Божью», готовую к бою в порядке защиты веры по первому призыву. Это и случилось
в 1129 году. Неполных двести лет спустя, в 1307 году, «идеальные рыцари»,
обвиненные в волшебстве, содомии, демонолатрии, богохульстве и ереси, будут
выть от боли в пыточных домах и гореть на кострах вдоль и поперек всей Франции.
25. Вольфрам фон Эшенбах (по примеру предшественников) тоже
ссылается на «таинственные источники». «Парцифаль» якобы возник на основании
«достоверных информаций», полученных от некоего Киота. Этот Киот – несомненно,
Гийо, прованский трубадур, крепко связанный с тамплиерами. Информацию о Граале
Гийо черпал вроде бы от мэтров известной школы Кабалистики в Толедо, особенно
активно пользуясь знаниями еврейского астронома и мудреца Флагетана.
«Диссидентство» труда Вольфрама видно еще в одном: Грааль спрятан на горе
Монсальват. Предполагают, что Монсальват – это Монсежур, последняя твердыня
альбигойцев, захват которой и бойня в 1244 году означали конец ереси в
Лангедоке. Эта отсылка, равно как и элементы мифической и запутанной символики
в «Парцифале», считается результатом увлечения Вольфрама манихейской и
катарской схизмой. Другой факт, который мог бы это подтвердить: Грааль на горе
Монсальват стерегут тамплиеры, которых уже во времена Вольфрама резко осуждал
Папа Инокентий III за благоволение к катарам, не удержавшись при этом от
намеков на распространяющееся в ордене «волшебство» (булла «De inolentia
Templariorum» ). 1200 – 1220 годы, в которые Вольфрам писал «Парцифаля»,
требовали тщательно избегать намеков как на альбигойцев, так и на тамплиеров.
Вольфрам этого не сделал. Я не стану строить предположений относительно того,
как это случилось, ибо боюсь (по примеру упомянутых Байгента и компании) впутаться
в какую-нибудь заговорщическую теорию деяний.
26. Поиски и раскопки в Южной Франции спонсировал сам
Альфдер Розенберг, главспец по вопросам «расовой чистоты». Интересно, как с
расовой теорией герра Розенберга сочетается тот факт, что, если верить Вольфраму
фон Эшенба-ху, оба «немецких» рыцаря Грааля (Парцифаль и Лоэнгрин), будучи
близкими родственниками Короля-Рыбака Амфорта, происходили по прямой линии от
Иосифа Аримафейского. А сие означает, в соответствии с нацистскими стандартами,
что у них в жилах была доля «жидовской» крови.
27. Обратите внимание как на количество Артуровых жен, так и
на их имена. Три Гвенвыфары – три «Белых Призрака». Иначе говоря – одна
Великая, Белая, Тройственная. Гвиневера из самой ранней легенды об Артуре – это
не кто иная, как Великая Богиня.
28. Вообще-то в истории с соблазнением жен Эохайда и Марха,
как говорится, «конь не валялся». Но не об этом речь. Лошадь-конь – фигура
символическая. Некоторые историки (Жанет Кейв и Марджери дю Монд, а также Поль
де Сент-Илар) сообщают, что кельтскому королю приходилось участвовать в
буквально понимаемом соитии, при котором партнершей владыки была… белая кобыла.
Король здесь играл роль… жеребца, покрывающего Богиню Лошадей (как известно,
например, из произведений Грейвса, белая кобыла была атрибутом и воплощением
Великой Богини). После акта кобылу забивали, четвертовали и варили в котле, а
король купался в бульоне. Надо думать, предварительно все же остуженном.
Восходя в 1399 году на престол, Генрих IV Ланкастерский
учредил Орден Бани. Связь очевидна – тем самым Генрих хотел подчеркнуть, что
является законным повелителем бриттов – у него-де, за плечами «инициация в
купели» по примеру легендарных королей острова.
29. В «Вульгате» это выглядит несколько иначе: Ланселот,
заключенный Морганой в тюрьму, нарисовал на стенах камеры комикс-историю своей
любви к Гвиневере. С подробностями. А Моргана при первой же оказии позаботилась
о том, чтобы Артур картиночки осмотрел и мог лично увидеть, сколь ветвистые
рога у него выросли. Ну что ж, приемчик ничуть не хуже, чем у Мэлори.
30. Ритуал с кобылой и купанием в бульоне в литературе
фэнтези не встречается. Нет об этом ни слова и в некоторых «серьезных»
исследованиях, касающихся кельтов. Видимо, либо такое относят к разряду сказок,
либо полагают, что подобное практиковалось лишь в глубоко первобытной культуре
кельтов. Как кошмарный друидский ритуал сжигания людей живьем в ивовых
клетках-чучелах был впоследствии заменен сжиганием жертвенных животных либо их
чучел, так и малосимпатичную содомию с кобылой заменили более естественным,
более приятным и решительно более безопасным актом с монахиней.
31. Библия обрекает на смерть исключительно
женщин-«ворожей». Она не позволяет жить чародейкам, а о чародеях-мужчинах ни
словечка. По указанной Священным Писанием тропе впоследствии следуют различные
папские энциклопедии и пресловутый «Malleus Maleficarum», определяющие женщину
как – цитирую: «сосуд всяческого зла уже в зачатии истории». Конечно, это не
что иное, как запоздалая месть мужчин и их «мужского бога» все еще грозной
Великой Богине, извечный мужской страх перед естественно доминирующим в природе
женским началом. Страх, который в соединении с приглушенным вожделением велит в
каждой женщине искать vagina denata.
32. В «Смерти Артура» то и дело кто-нибудь попадает в
темницу, в результате предательства сидит в яме и так далее. Не надо забывать,
что сэр Томас Мэлори, работая над своим произведением, сидел в каталажке.
Апологеты неоднократно пытались оправдать автора, ссылаясь на «бурные времена»,
в которые он жил. Однако историки докопались до рукописного пояснения
приговора, не оставляющего сомнений: рыцарь Томас попал в узилище за
вооруженное нападение, убийство и насилие над женщиной.
