Ужели мы ищем в фэнтези бегства в приключение, в quest, в
солидарность и дружбу геройской дружины? Привлекают нас благородство и
справедливость героев, непобедимые атрибуты, противопоставляемые Злу? Мы хотим
верить, что в борьбе за справедливость побеждает не бицепс, не кулак и не
хладная сталь, а благородство, терпимость и умение прощать? Разве отношение
Фродо к побежденному Саруману умещается в категориях какого-либо польского
архетипа? Нет, не умещается.
Нам ближе и симпатичнее его сиятельства пан Нововейский и
Азия Тугай-беевич. И Павлюк, поджаренный в медном воле. Такова наша фэнтези.
Рука, нога, мозги на стене. Меч, вонзенный аж по самую рукоять. Вывалившиеся
кишки. Негодяй, осужденный на муки и – цитирую: «хлынула кровь и потек костный
мозг». Ах, вкусно! Миленькая картинка из сна. Страна нашей мечты.
Кроме крови и костного мозга, нам еще предлагают другие
жидкости, продуцируемые организмом. Мужеско-женские соития описываются – я
снова воспользуюсь музыкальной терминологией – fortissimo apassinato, языком и
стилем, воистину достойными энтузиастов-гинекологов со склонностями к
извращениям. Ну, что ж, nihl novi sub Sole – напоминаю casus Джона Нормана и
характеристику Стивена Кинга.
Ребячество
Могут спросить: откуда это берется? Интересующихся отсылаю к
«Сумасшедшему с факелом» Яцека Инглота. Ведь нашим фантастам приходится
конкурировать с покупной заграничной второсортицей, а посему «больше крови и
спермы»! А то, что страдает жанр? А фэнтези? Господи, все равно никто понятия
не имеет, что это такое. Никто не читал. Ведь даже такие знатоки, как
Колодзейчак и Шрейтер, определяют фэн-тези как «развлекательное» чтиво,
вероятно, для того, чтобы отличить от SF, которая, надеюсь, в понимании обоих
панов развлечением не является, а потому стоит выше. Фэнтези, согласно
утверждают оба пана, есть творчество, поклонники которого жаждут несложных, но
зато кровавых фабул. Браво! Touche! Обожаю эти прелестные сцены насилия над
девушками у Т.Х. Уайта. Влюблен в кровавую и несложную фабулку
«Томас Ковенанта» или «Туманов Авалона». У меня уши пылают,
когда я читаю натуралистическое описание полового акта в исполнении Эовин и
Арагорна. Меня возбуждают сцены пыток у Ле Гуин.
Фэнтези в Польше – домена молодых возрастом и стажем. И это,
черт побери, видно. Наша фэнтези – нескоорди-нированные и плохо склеенные
картинки, от которых несет страстишками к физическому насилию и сексу, причем
страстишки эти понимаются инфантильно и инфантильно описаны. Однако поскольку
они нацелены на инфантильного же читателя, постольку огребают аплодисменты и
популярность. И автор, и читатель мирно уживаются в этой экологической нише в
сытом симбиозе.
Кто не верит, пусть осмотрится. Вот авторы, достижения
которых на поле классической – либо неклассической – SF интересны, новаторски и
во всех смыслах заслуживают внимания, но которые творят запирающие дух в груди
«Вареники», стоит их руке коснуться фэнтези. Симптоматично? Конечно,
симптоматично. Ибо инкриминированные авторы знают канон SF, они выросли на нем,
увлеклись книгами, докапывались в них посланий и глубочайшего смысла. Они знают
SF как ТВОР-ЧЕСКИИ МЕТОД. Они знают все оттенки и тонкости жанра, знают, что
этот жанр несет в себе чуточку больше, нежели ликующее описание прибывших из
глубин космоса Жукогла-зых Монстров, жаждущих власти над Землей, нашей крови и
наших женщин.
Увы, повторяю, в случае фэнтези отсутствует знание, канона.
И метода. Нет МЕТОДА. Остался Кирилл. И Вареник.
И поэтому у нас нет фэнтези, способной конкурировать с
Толкином, Ле Гуин, Джеком Вэнсом, Патрицией Маккиллип, Дональдсоном или
Эддингсом. А есть этакое, скажем себе, splatter-gore-fuck and puke fantasy
(«кроваво-трахательно-рвотное фэнтезийное бормотание»). Фэнтези для тех, кому
достаточно мечтать о возможности долбануть по башке либо почкам, о том, чтобы
насадить на штык либо на кол, мечтать о том, чтобы «войти» в избранницу и
дрыгаться на ней всем своим естеством долго и самозабвенно, в то время как
упомянутая избранница воет и стенает от наслаждения и раздирает ему спину
коготками. Фэнтези для тех, которым бегство именно в такие, а не в иные мечты
позволяет почувствовать себя лучше.
Ну что ж, каждый имеет такое прибежище, какое заслужил.
Берлин, ноябрь 1992 г.
