От созерцания меня отвлек Сань Ва. Пока я тут думала о высоком, ему в голову, оказывается, пришли здравые мысли по поводу того, как нам действовать дальше. С трудом оторвавшись от рекламного плаката «Хаш папиз» (симпатичный вислоухий щенок в тапочках), я честно попыталась сконцентрироваться на том, что мне пытался втолковать Сань Ва. По его словам выходило, что нам как можно скорее нужно добраться до пристани, купить билеты и первым же паромом отплыть на Лантау. План был хорош, возражений с моей стороны не последовало, я лишь внесла некоторые коррективы. Так, я предложила не ехать до конечной остановки, а высадиться где-нибудь в центре, чтобы водитель автобуса не смог впоследствии нас опознать. Видимо, пребывание в роли подсадной утки оказало значительное воздействие на мою психику: мало того что мне везде и всюду мерещились сотрудники полиции, под подозрением находились абсолютно все граждане, встретившиеся на нашем пути. Потому что впоследствии они могли дать наше описание.
Сань Ва нисколько не удивился, более того, счел подобную предусмотрительность совсем не лишней. Мы не знали, скоро ли конечная, но и расспрашивать об этом пассажиров или кондуктора было небезопасно, поэтому как-то само собой получилось, что мы вышли через две остановки.
Бывают же такие совпадения: остановка находилась буквально в пятистах метрах от здания почты, куда мы с «Джоном» так и не попали, в виду сложившихся обстоятельств. А «Джон» теперь уже не попадет ни на эту, ни на какую другую почту. Неожиданно мне в голову пришла совершенно дурацкая идея, а именно — не посетить ли мне в самом деле почтовое отделение и не расспросить тамошних сотрудников насчет письма для госпожи Наоми Цэнь. Я тут же поделилась своими соображениями с Сань Ва. Будь на его месте кто-нибудь из моих коллег, сразу бы попытался отговорить меня от столь безумной затеи. Тот же Леша популярно объяснил бы, что нечего шляться там, где меня могут поймать, что мои фотографии наверняка имеются не только у сотрудников полиции, но и многократно были показаны по телевизору, поэтому я в данный момент популярнее местных кинозвезд. И, скорее всего, я бы поддалась на уговоры… У возраста есть преимущество, именуемое жизненным опытом. Юность же бесстрашна — моему спутнику даже не пришло в голову меня отговаривать. Выросший на средней руки боевиках Сань Ва нисколько не удивился, не обозвал меня идиоткой, более того, он счел мою идею весьма разумной. Кто знает, может быть, Сю Инь на самом деле отправила мне письмо «до востребования». По крайней мере, все приличные герои приличных боевиков именно так и поступают.
Мы договорились, что, пока я буду на почте, он купит что-нибудь поесть. Я достала из кармана водительские права на имя Наоми Цэнь и смело вошла в помещение почты. У окошка «корреспонденция до востребования» никого не было. Я сунула в окно свой документ и попросила сидящую за стеклом девушку проверить, нет ли, случайно, письма для госпожи Наоми Цэнь. Девушка документы не взяла, просто кивнула и застучала по клавиатуре. Внимательно изучив появившуюся на экране информацию, она еще раз кивнула, мельком посмотрела в мои права, после чего встала и удалилась в соседнюю комнату. Мне сразу стало нехорошо. Почему она ушла? Что она увидела на экране? Неужели моя фотография присутствует во всех компах? Вопросы множились, как мухи-дрозофилы в лаборатории ученого. Я уже была готова спасаться бегством, когда девица вернулась, держа в руках длинный белый конверт.
Она распечатала какую-то квитанцию, поставила ручкой галочку, протянула квитанцию мне и предложила расписаться в отмеченном галочкой месте. Я машинально вывела какую-то закорючку и вернула квитанцию. Взамен мне выдали конверт. Я машинально взяла его в руки: на конверте рукой Сю Инь было четко выведено мое имя. Ну, не так чтобы совсем мое, а то, что указано в выданных мне фальшивых документах. С трудом подавив в себе желание немедленно вскрыть конверт, я покинула здание.
Сань Ва ждал меня на улице. Поразительно, но он совершенно не удивился, увидев письмо, даже удовлетворенно кивнул, дескать, так он и думал. Теперь нужно было найти место, где мы смогли бы сесть, перекусить и ознакомиться с содержанием письма.
Мы дошли до Натан-роуд и пристроились на парапете рядом с местными художниками. Пешеходная часть улицы сильно напоминала Старый Арбат: мольберты и косматые люди, готовые за полчаса запечатлеть вас для истории хоть в карандаше, хоть в сангине, хоть в масле (но в масле — дороже). Представленные образцы продукции также мало чем отличались от московских. Я увидела здесь знакомые лица — Жерар Депардье, Жан-Поль Бельмондо и Памела Андерсон. Во внешности всех персонажей улавливался легкий восточный колорит. Единственное отличие от Старого Арбата — полное отсутствие портретов президента Ельцина, зато в большом количестве был представлен Мао Цзэдун. Председатель Мао по-ленински щурился с каждого второго мольберта. Абсолютно все картины были нарисованы в хорошо знакомом любому советскому человеку духе социалистического реализма.
На наше появление художники никак не отреагировали. Мы не тянули на богатых иностранцев, поэтому нам удалось достаточно быстро найти хорошее местечко — аккурат за одним из портретов товарища Мао. Отсюда неплохо просматривалась улица, а нас не было видно совсем.
Сань Ва достал два теплых сандвича и бутылку «Спрайта», я же тем временем вскрыла конверт. В конверте оказался один-единственный листок бумаги, на котором рукой Сю Инь было написано следующее: «Чжу Цзы — не враг, он поможет».
Да… Наконец-то хоть одна хорошая новость. Приятно осознавать, что незнакомый мне Чжу Цзы — не враг, а напротив, настроен помогать. Теперь можно не волноваться за исход предприятия. С помощью Чжу Цзы мы, несомненно, доберемся до монастыря раньше, чем нас схватит полиция или сушеный змей У с пика Виктория. Вот бы еще знать, как выглядит этот благодетель (я имею в виду Чжу Цзы). На всякий случай я поинтересовалась у Сань Ва, не называл ли свое имя господин, допрашивавший его в офисе толстяка Чу. Ну тот, который имеет неограниченный доступ к полицейским досье. Маловероятно, но вдруг он и есть таинственный «друг» Чжу Цзы. Если да, то нам нужно срочно отправляться на поиски. Сань Ва прожевал кусок сандвича, запил его лимонадом, задумался и отрицательно покачал головой. Нет, тот господин свое имя не называл, так что на всякий случай мы не будем его разыскивать, а если нам очень не повезет и встреча все же состоится, сделаем вид, что незнакомы.
В общем, информация, с одной стороны, была приятная — по крайней мере, один союзник в городе у нас точно есть. С другой стороны, немедленную пользу из этой информации мы извлечь не могли, поэтому спокойно доели сандвичи и направились к метро. Пора ехать в порт, последний паром на Лантау отходит в пять часов, а сейчас уже десять минут пятого.
Без двадцати пяти пять мы вышли из метро на станции «Тим Ша Тцуи» через выход, обозначенный буквой «Е».
Район около пирса — один из самых приличных в Гонконге, именно здесь сконцентрировано большинство дорогих гостиниц. Еще бы, ведь из окон открывается роскошный вид на залив и Гонконг-Айленд. Мы прошли мимо гостиницы «Каулун», шикарных «Пенинсулы» и «ИМКА» и вышли к отелю «Марко Поло Гонконг». Если мне не изменяла память, то именно в «Марко Поло» было туристическое агентство, где можно купить билеты на паром.
