Я покрыла южную часть, состоящую из двух с половиной кварталов, и перешла на северную сторону. Здесь по большей части находились жилые дома, и поскольку день способствовал тому, что все больше людей стремились на улицу, то продвижение мое по направлению к машине сейчас замедлилось.
К счастью, «чероки» еще стоял у бордюра, а несчастье состояло в том, что Морелли нигде не видели. Я старательно избегала смотреть на окна гимнастического клуба. Если Рамирез меня и видит, я предпочитала этого не знать. Я скрутила волосы в хвост, затылок у меня зудел. Скорей всего, он тоже обгорел. Я легкомысленно не позаботилась о защите от солнца. Обычно я рассчитываю на грязь в качестве фильтра от смертоносной радиации.
Через дорогу ко мне спешила женщина. Она была крупной комплекции, одета консервативно, с волосами, скрученными в пучок на затылке.
- Простите, - обратилась она ко мне. - Вы Стефани Плам?
- Да.
- Мистер Альфа хотел бы с вами поговорить, - сказала она. - Его офис как раз через дорогу.
Я не знала никого по имени Альфа и страстно не желала находиться под нависающей тенью Бенито Рамиреза, но женщина излучала католическую респектабельность, поэтому я решила рискнуть и отправилась следом за ней. Мы вошли в здание, следующее за гимнастическим клубом. Это был типичный дом, характерный для Старк Стрит, три этажа, закопченный фасад, темные, покрытые грязью окна. Мы поднялись в пролет лестницы на маленькую лестничную площадку. На площадке были три двери. Одна дверь была приоткрыта, и я почувствовала струю кондиционера в холле.
- Сюда, - сказала женщина, проводя меня в тесную приемную, доведенную до микроскопических размеров с помощью зеленой кожаной кушетки и большого обшарпанного стола светлого дерева. На поцарапанном конце стола валялись журналы по боксу с загнутыми страницами, а фотографии боксеров покрывали вопящие о покраске стены.
Она проводила меня во внутренний кабинет и закрыла за мной дверь. Кабинет был двойником приемной, за исключением двух окон, выходящих на улицу. Мужчина за столом встал при моем появлении. На нем были парадные брюки со складками и футболка с короткими рукавами и открытым воротом. У него было морщинистое лицо с наметившимся вторым подбородком. Его приземистая фигура еще выглядела мускулистой, но возраст уже приложил свои заботливые руки к талии и прочертил блики серого металла в его гладко зачесанных назад темных волосах. Я дала ему около пятидесяти и решила, что его жизненный путь не был усыпан розами.
Он подался вперед и протянул руку.
- Джимми Альфа. Я менеджер Бенито Рамиреза.
Я кивнула, неуверенная, как на это ответить. Моей первой реакцией было желание завопить, но вероятно, это бы свидетельствовало о непрофессионализме.
Он подвел меня к складному стулу, стоящему рядом со столом.
- Услышал, что вы вернулись на улицу, и хотел воспользоваться возможностью принести извинения. Я знаю, что произошло в клубе между вами и Бенито. Я пытался вам позвонить, но телефон был отключен.
Его извинения вызвали приступ сильного гнева.
- Поведение Рамиреза непростительно, его никто не провоцировал.
Альфа выглядел искренне смущенным.
- Никогда не думал, что столкнусь с такими проблемами, - сказал он. - Все, что я хотел – это иметь первоклассного боксера, и сейчас у меня есть один, а с ним получил язву в придачу.
Он взял небольшую бутылку со стола.
- Видите это? Я купил это по случаю.
Альфа отвинтил крышку и немного попыхтел. Приложил руку к груди и вздохнул.
- Сожалею. Я искренне сожалею, что случилось с вами в гимнастическом клубе.
- У вас нет причин для извинений. Это не ваша вина.
- Хотелось бы, что бы это было так. К несчастью, это моя проблема.
Он завинтил крышку, вернул бутылку в стол, и подался вперед, положив руки на стол.
- Вы работаете на Винни?
- Да.
- Я знаю Винни с давних пор. Его репутацию.
Он улыбнулся, и у меня создалось впечатление, что где-то на своем жизненном пути он, должно быть, слышал об утке.
Он сдержался, уставившись на свои большие пальцы рук и слегка оседая на стуле.
- Временами я не знаю, что делать с Бенито. Он неплохой парень. Но многого не понимает. Все, что он знает – это бокс. Вся эта слава – тяжкий груз для парня вроде Бенито, вышедшего из низов.
Он глянул вверх проверить, не купилась ли я. Я насмешливо фыркнула, и он распознал мое отвращение.
- Я его не оправдываю, - продолжал Альфа, лицо его выражало горечь. - Бенито совершает неоправданные поступки. Я не могу на него сейчас влиять. Он возомнил о себе. И его окружают парни, у которых мозги только в боксерских перчатках.
- В клубе было полно крепких мужиков, которые не пришли мне на помощь.
- Я с ними провел беседу об этом. Были времена, когда к женщинам относились с уважением, а сейчас ничего не уважают. Убивают, стреляя из автомобиля, наркотики… - Он затих и погрузился в собственные мысли.
Я вспомнила, что мне сказал Морелли о Рамирезе и предыдущих изнасилованиях. Альфа либо прятал голову в песок, как страус, либо был активно вовлечен в отмазывание курицы, несущей золотые яйца. Я бы поставила на страусиную теорию.
Я уставилась на него в каменном молчании, чувствуя себя, как в клетке, в его кабинете на втором этаже в этом гетто, мне требовалось основательно проветрить мозги, и я была слишком сердита, чтобы отделаться вежливым бормотанием.
- Если Бенито будет вас снова беспокоить, дайте мне знать, - предложил Альфа. - Не люблю, когда происходит нечто подобное.
- Позавчера он ночью явился в мою квартиру и пытался вломиться. Сыпал ругательствами в холле и оставил всякое дерьмо на двери. Если это случится снова, я подам заявление в полицию.
Альфа был явно шокирован.
- Никто мне не сказал. Он никого не покалечил, не так ли?
- Никого.
Альфа взял карточку со стола и накарябал номер.
- Это мой домашний телефон, - сказал он, вручая мне ее. - Если у вас будут проблемы, звоните немедленно. Если он повредил дверь, я улажу.
- Дверь в порядке. Только держите его подальше от меня.
Альфа сжал губы и кивнул.
- Вы что-нибудь знаете о Кармен Санчез?
- Только то, что писали газеты.
* * *
Я свернула налево на Стейт Стрит и влилась в поток транспорта в час пик. Светофор сменился, и мы дюйм за дюймом стали двигаться вперед. У меня еще было достаточно денег запастись продуктами, поэтому, минуя свою квартиру, я проехала четверть мили вниз по дороге к Супер-Фреш (сеть супермаркетов компании A&P - Прим.пер.).
Когда я стояла перед кассовым аппаратом, мне на ум пришло, что Морелли должен где-то или у кого-то брать еду. Не болтался ли он поблизости Супер-Фреш, нацепив фальшивые усы и нос с очками в придачу? А где он жил? Может, в голубом фургоне. Может быть, он бросил его после того, как засветился, а, может, нет. Может, это было слишком удобно. Вероятно, это был его командный штаб с запасом провианта. И, думаю, возможно, у него в фургоне было оборудование для прослушки. Он рассекал по улице, шпионя за Рамирезом, поэтому, может, он заодно прослушивал разговоры.
