Один из тех полезных кусков информации, которые следует записать на память и вытащить на свет божий, когда мне стукнет восемьдесят три.
В это время движение на дороге было незначительным. Несколько машин на Олден. На Маффет вообще машин не было. Я припарковалась за углом на Черри Стрит за квартал от Кунца и прошла пешком до его дома. На обеих половинах дома горели фонари, освещающие лестницы. Жалюзи оказались подняты. Я встала на тротуар и заглянула в окно. Лео и Бетти, задрав вверх ноги, расположились параллельно на откидных креслах и смотрели по телевизору истекающего кровью Брюса Уиллима.
Рядом в другой половине Эдди разговаривал. Телефон был портативный, и я могла видеть, как Кунц вышагивает по кухне в глубине дома.
В соседних домах было темно. Через дорогу горел свет, но никакой деятельности не наблюдалось. Я проскользнула между домами, избегая освещенных на газоне квадратов, отбрасываемых окнами, и укрылась в тени с задней стороны дома Кунца. Обрывки разговора долетали до меня. Да, он ее любит, говорил Кунц. Да, он думает, что она сексуальная. Я встала в темном полумраке и заглянула в окно. Он стоял ко мне спиной. И был один, а на кухонном столе не наблюдалось никаких отрезанных частей тела. Никакой Хелен, прикованной к духовке. Никаких загадочных звуков, раздающихся из подвала. В общем, сплошное разочарование.
Конечно, взять того же Джеффри Деймера.
[21]
Так он держал свои трофеи в холодильнике. Может, стоит обойти дом, постучать в парадную дверь, заявить Кунцу, что я, дескать, была тут по соседству и подумала, а не зайти ли к нему выпить чего-нибудь. А когда он бы пошел за льдом, я могла бы заглянуть в холодильник.
Пока я обсуждала сама с собой сей план, чья-то рука закрыла мне рот, меня оттащили и припечатали к стене дома. Я выбросила вперед ногу, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Освободив одну руку, я потянулась за перцовым баллончиком, и тут услышала знакомый голос, шепчущий мне на ухо.
— Если ты ищешь за что бы подержаться, так я могу тебе обеспечить кое-что получше перцового баллончика.
— Морелли!
— Чем ты, черт возьми, занимаешься?
— Веду расследование. А на что это, по-твоему, похоже?
— Выглядит так, словно ты вторгаешься в личную жизнь Эдди Кунца. — Он оттянул полу моей куртки и осмотрел ремень. — Гранат не имеется?
— Очень смешно.
— Тебе нужно убираться отсюда.
— Я еще не закончила.
— Нет, — возразил Морелли. — Закончила. Я нашел Хелен.
— Расскажи мне.
— Не здесь.
Он взял меня за руку и потащил в сторону улицы.
На заднем крыльце Эдди зажегся свет, и со скрипом открылась дверь.
— Кто здесь?
Мы с Морелли застыли у стены.
Тут отворилась вторая дверь.
— Что такое? — спросил Лео. — Что происходит?
— Кто-то шастает вокруг дома. Я слышал голоса.
— Бетти, — завопил Лео, — неси фонарь. Включи свет на крыльце.
Морелли толкнул меня.
— Беги к машине.
Держась в тени, я обежала дом, срезала через подъездную дорожку, поспешно удирая дворами в направлении Черри. Я вскарабкалась на цепной забор высотой фута четыре, застряла ногой в перекрестных прутьях и сверзилась физиономией вниз в траву.
Морелли поднял меня за ремень и снова подтолкнул вперед.
Его пикап был припаркован прямо за моим «CRX». Мы оба запрыгнули в свои машины и умчались прочь. Я не останавливалась, пока не очутилась на своей парковке.
Я вылезла из-за руля, заперла машину и прислонилась к ней, как я надеялась, в небрежной позе, игнорируя тот факт, что коленки у меня ободраны, а сама я с ног до головы в травяных пятнах.
Медленной походкой подошел Морелли и встал, покачиваясь на каблуках, руки в карманах.
— Из-за таких, как ты, копам снятся кошмары.
— Что с Хелен?
— Мертва.
Дыхание замерло в моей груди.
— Это ужасно!
— Ее нашли в четырех кварталах от «Севен-илевен» в переулке. Многого мне неизвестно, только то, что были обнаружены следы борьбы.
— Как ее убили?
— Пока не сделают аутопсию, точно нельзя сказать, но на шее обнаружили синяки.
— Кто-то ее задушил?
— Похоже на то. — Морелли помолчал. — Есть еще кое-что. Это не разглашается. Я тебе скажу, чтобы ты поостереглась. Кто-то отрезал ей палец.
Тошнота подступила к горлу, и я попыталась втянуть немного кислорода. Где-то там бродил монстр… некто с больным извращенным умом. И я спустила его на Хелен Бадьян, втянув ее в мои дела.
— Ненавижу эту работу, — сообщила я Морелли. — Ненавижу мерзавцев, ненавижу гнусных преступников и то, как от них страдают люди. И ненавижу страх. Вначале я была слишком глупа, чтобы бояться. Сейчас же мне кажется, что я постоянно испытываю страх. И словно этого мало, я еще убила Хелен Бадьян.
— Ты не убивала Хелен Бадьян, — успокоил Морелли. — И не можешь взять на себя ответственность за то, что произошло.
— Как ты с этим справляешься? Как ходишь каждый день на работу, имея дело со всеми этими отбросами общества?
— Большинство людей-то хорошие. Всегда напоминаю себе об этом, чтобы не потерять перспективы. Как в корзине с персиками. Где-то в середине корзины лежит гнилой фрукт. Ты находишь его и выбрасываешь. И думаешь про себя: «Здорово, то, что надо для персиков… хорошо, что я оказался поблизости и не дал распространиться гнили».
— А как справляешься со страхом?
— Сосредотачивайся не на страхе, а на том, чтобы сделать работу.
Легко сказать, да трудно сделать, подумала я.
— Полагаю, ты явился к дому Кунца, разыскивая меня?
— Я позвонил тебе, чтобы сообщить новости, — произнес Морелли, — а тебя не оказалось дома. Тогда я спросил себя, хватит ли тебе глупости устроить слежку за Кунцем, и ответ напрашивался «да, хватит».
— Как ты думаешь, Кунц убил Хелен?
— Трудно сказать. Он чист. Никаких приводов. Его осведомленность в том, что ты собираешься встретиться с Хелен, может и не иметь ко всему этому отношения. Возможно, кто-то работает совершенно независимо, следуя по тем же наводкам, что и раскопала ты.
— Кто бы они не были, пока эти типы меня опережают. Они достали Хелен.
— Возможно, Хелен много и не знала.
Была такая вероятность. Может, все, что у нее было, только спички.
Морелли вперил в меня пристальный взгляд.
