— Может, молоко сейчас не к месту, — предположил Морелли. — Возможно, тебе полезнее употребить бренди.
— А что еще хуже, — всхлипывала я. — Я проиграла сорок баксов в кости, и у меня единственной не было пистолета сегодня вечером!
Морелли обнял меня и прижал к груди.
— Все нормально, Стеф. Сорок долларов не так уж много. И куча людей не носит оружие.
— Но не в Нью-Джерси. И не охотники за головами.
— И в Джерси найдется парочка людей, кто не имеет пистолет.
— Неужели? Назови хотя бы одного.
Он отставил меня на расстояние вытянутой руки и усмехнулся:
— Думаю, нам стоит подняться и уложить тебя в постель. Утро вечера мудренее.
— Насчет постели…
Он подтолкнул меня к лестнице:
— У меня найдется лишняя спальня.
— Спасибо.
— И я оставлю свою дверь открытой на случай, если тебе станет одиноко.
А я закрою дверь на случай, если на меня нападет слабость.
* * *
Проснулась я полностью дезориентированной, уставившись в чужой потолок. Стены были покрыты выцветшими зелеными обоями с едва различимыми редкими виноградными листьями. Уютно на старый лад. Морелли унаследовал этот дом от тети Розы и немногое здесь поменял. Я решила, что простые белые занавесочки на окнах выбирались тетей Розой. Комната была маленькая, с кроватью королевских размеров и единственным комодом. Полы были деревянные, и рядом с кроватью Морелли постелил коврик. Это была солнечная комната и намного тише, чем моя собственная спальня, выходящая окнами на парковку. Спала я в футболке Морелли, и сейчас предо мной встала суровая реальность. У меня не было одежды. Ни чистого белья, ни шорт, ни обуви, ничего. Мне в первую очередь требовалась путешествие в «Мейси» за предметами первой необходимости.
На комоде стояли радио-часы. Они показывали девять часов. И этот день начался без меня. Я открыла дверь и выглянула в коридор. Вокруг было тихо. Никакого признака Морелли. На моей двери был пришпилен клочок бумаги. Он сообщал, что Морелли отправился на работу, а я должна располагаться здесь как дома. На кухонной стойке лежит для меня запасной ключ, а в ванной свежие полотенца.
Я приняла душ, оделась и спустилась на поиски завтрака. Я налила себе стакан апельсинового сока и пошла проведать Рекса.
— Никаких сомнений, прошлой ночью я вела себя, как идиотка, — поделилась я.
Рекс спал в банке из-под супа и не выказал ни малейшего участия. В качестве идиотки Рекс меня и прежде видел.
Я съела миску хлопьев и отправилась взглянуть на дом. Повсюду царили чистота и порядок. В буфете лежали основные продукты питания, кастрюли были не новые. Шесть стаканов. Шесть тарелок. Шесть мисок. Полки застелены бумагой со времен тети Розы. Кофеварка у него имелась, но он ни кофе не варил, ни завтрак не готовил. Никаких грязных тарелок. Никаких тарелок на сушилке. Морелли останавливался по дороге выпить кофе и еще чего-нибудь перехватить. Копов не просвещали насчет их прекрасных диет.
Я вспомнила мебель в гостиной с прежней квартиры Морелли. Практичная. Удобная, но не стильная. Она казалась неуместной в таком доме. Дома с террасой нуждаются в заваленном журналами кофейном столике и картинах на стенах.
Комнаты располагались в ряд. Гостиная, столовая, кухня. Поскольку Морелли жил в середине квартала, окон в столовой не было. Да это и не важно. Я как-то не могла представить Морелли, обедающим в столовой. В самом начале, когда Морелли только сюда переехал, я вообще не могла представить его в этом доме. Сейчас он уже ему подходил. Не то чтобы Морелли одомашнился. Больше казалось, что дом приобрел независимость. Словно они с Морелли достигли соглашения в сосуществовании и порешили на этом.
Я позвонила матушке и рассказала ей, что у меня случился пожар, и я остановилась у Морелли.
— Что значит «ты остановилась у Морелли»? О боже ж мой, ты вышла замуж!
— Ничего подобного. У Морелли есть лишняя спальня. Я собираюсь платить ему арендную плату.
— У нас тоже есть лишняя спальня. Ты могла бы у нас остановиться.
— Я уже раньше пыталась, и ничего не получилось. Слишком много народа на одну ванну.
— С Анджи Морелли случится приступ.
Анджи Морелли — это мать Джо. Женщина, которую в Бурге в равной степени почитали и боялись.
— Анджи — истинная католичка, и у нее не такие широкие взгляды, как у меня, — предупредила матушка.
Все женщины Морелли истинные католички. А их мужчины нарушают каждую заповедь. Их мужчины по понедельникам играют в вечерний покер с Антихристом.
— Я должна идти, — сказала я. — Просто хотела тебя предупредить, что со мной все в порядке.
— Почему бы вам с Джо не прийти сегодня на обед? Я готовлю мясной хлеб.
— Мы не пара! И у меня есть дела.
— Какие дела?
— Просто дела.
Следующий мой звонок был в контору.
— В мою квартиру бросили зажигательную бомбу, — сообщила я Конни. — Я на некоторое время остановилась у Морелли.
— Хороший ход, — одобрила Конни. — Ты на таблетках?
Я направилась в кухню, положила в карман ключ и отправилась за покупками. Спустя два часа у меня имелся недельный запас одежды и опустошенная кредитная карточка.
Был уже полдень, когда я добралась до конторы. Конни и Лула сидели за столом Конни и поглощали китайскую еду.
— Угощайся, — подтолкнув локтем картонную коробку, предложила Лула. — У нас тут много чего. Мы заказали жареный рис, фрикадельки из креветок и какое-то «кунг-фу».
Я стащила креветочную фрикадельку.
— От Винни что-нибудь слышно?
— Ни слова, — ответила Конни.
— Как насчет Джойс? О ней слышно?
— Не-а. И Максин она тоже не притащила.
— Я вот думала насчет Максин, — начала Лула. — Думаю, она в Пойнт Плезант. И не удивлюсь, если и ее мамаша там. Эта поездка в Атлантик-Сити огромный дутый розыгрыш, чтобы держать нас подальше от Пойнт Плезант. Что-то в ее побеге не так. Та машина прямо стояла и ждала, когда она выбежит, и тут же сорвалась с места. Думаю, ее мамаша подставила нас.
Я попробовала той фигни «кунг-фу».
— Я подумала в точности то же самое.
* * *
Мы с Лулой стояли посреди променада напротив бара «Попугай» и пристегивали пейджеры к шортам. На мне были ярко-оранжевые спортивные шорты, купленные на распродаже в «Фут локер»
[26]
, а Лула надела обтягивающие шорты из спандекса в тигровую желто-черную полоску. Ее желтые локоны так были усеяны стеклярусом, что по всей голове торчали четырехдюймовые нити флуоресцентно розовых, ядовито-зеленых и ярко-желтых бусин. В тени было девяносто шесть по Фаренгейту, океан спокойный как бассейн лесопильного завода, небо безоблачной лазури, и в песке можно было испечь яйца. Мы сюда заявились с целью найти Максин, но я уже видела, что Лулу отвлекает прилавок с замороженным кремом.
