Мой хомячок Рекс бегал по колесу, когда я вошла. Я рассказала ему, как прошел день, и попросила прощения, что не приберегла ему пончиков. Та часть рассказа, что касалась пончиков, похоже, его разочаровала, посему я покопалась в холодильнике и вылезла с несколькими виноградинами. Рекс виноградины принял и исчез в банке из-под супа. Жизнь чрезвычайно проста, когда ты — хомяк.
Я убралась в кухню и проверила сообщения на автоответчике.
— Стефани, это твоя мама. Не забудь про обед. Я приготовила прекрасного жареного цыпленка.
Субботний вечер, а у меня обед с цыпленком у родителей. И не в первый раз. Уже ставшее традицией еженедельное событие. У меня не было личной жизни.
Я потащилась в спальню, плюхнулась на постель и понаблюдала, как минутная стрелка ползет по циферблату наручных часов, пока не настало время ехать к родителям. Мои родители обедают в шесть. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Вот так. Обедай в шесть, или жизни конец.
* * *
Родители живут в узком двухквартирном строении на узком участке узкой улицы в жилой части Трентона, именуемой Бург. Когда я появилась, матушка уже ждала в дверях.
— Что это ты так вырядилась? — поинтересовалась она. — На тебе совсем нет одежды. Как можно в этом ходить?
— Это трикотажная штучка с бейсбольной командой «Молнии», — пояснила я ей. — Я поддерживаю местный спорт.
Позади матушки высунулась бабуля Мазур. Бабуля Мазур переехала жить к родителям вскорости после того, как дедуля отправился на небеса обедать с Элвисом. Бабуля воображает, что ее возраст вне всяких условностей. А папаша считает, что ей давно пора на свалку.
— Мне тоже нужна одна из таких трикотажных штучек, — заявила Бабуля. — Спорим, за мной потянется хвост мужиков во весь квартал, если я натяну нечто подобное.
— Стива, владелец похоронного бюро, — пробормотал папаша из гостиной, уткнувшись носом в газету. — Со своей рулеткой.
Бабуля уцепилась за мою руку своей клешней.
— У меня для тебя припасено развлечение. Погоди, увидишь, что я заготовила.
Газета в гостиной опустилась, и брови папаши поползли вверх.
Матушка осенила себя крестным знамением.
— Может, тебе стоит мне рассказать сначала, — обратилась я к Бабуле.
— Хотела устроить сюрприз, но, думаю, что могу посвятить тебя в это. Тем более, что он будет здесь с минуты на минуту.
В доме воцарилось гробовое молчание.
— Я пригласила на обед твоего ухажера, — добавила Бабуля.
— У меня нет никакого ухажера!
— Ну, сейчас уже есть. Я все устроила.
Я развернулась и направилась к двери:
— Все, я ухожу.
— Ты не можешь так поступить! — завопила Бабуля. — Он будет так разочарован. У нас была приятная долгая беседа. И он сказал, что ему не важно, что ты отстреливаешь людей, чтобы выжить.
— Я и не стреляю в людей, чтобы выжить. Я почти не стреляю в людей.
Мне хотелось биться головой о стену.
— Ненавижу «свидания вслепую». «Свидания вслепую» такая гадость.
— Не может быть большей гадостью, чем тот паршивец, за которого ты вышла замуж, — заявила Бабуля. — Это фиаско могло только одним закончиться.
Она была права. Мое скоротечное замужество потерпело полный крах.
Раздался стук в дверь, и мы все повернули головы и уставились в сторону прихожей.
— Эдди Кунц, — раскрыла я рот от удивления.
— Ага, — подтвердила Бабуля. — Так его зовут. Он позвонил сюда, тебя разыскивал, и тогда я пригласила его на обед.
— Эй, — позвал Эдди за дверью.
На нем были серая расстегнутая до середины груди рубашка с короткими рукавами, брюки в складку и легкие кожаные туфли от Гуччи на босу ногу. В руке он держал бутылку красного вина.
— Привет, — произнесли мы хором.
— Можно мне войти?
— Конечно, ты можешь войти, — пригласила Бабуля. — Полагаю, мы не оставим такого красавчика стоять под дверью.
Он вручил вино Бабуле и подмигнул:
— Это вам, милашка.
Бабуля захихикала:
— Ну, разве он не прелесть.
— Я почти никогда не стреляю в людей, — вмешалась я. — Почти никогда.
— Я тоже, — присоединился он. — Ненавижу лишнюю жестокость.
Я отступила на шаг.
— Простите. Мне нужно помочь на кухне.
Матушка поспешила меня догнать.
— Даже не думай об этом!
— О чем?
— Сама знаешь, о чем. Ты собираешься улизнуть через заднюю дверь.
— Он не в моем вкусе.
Матушка стала загружать тарелки едой. Картофельное пюре, зеленый горошек, красная капуста.
— Что с ним не так?
— Слишком много пуговиц расстегнуто на рубашке.
— Он может оказаться хорошим человеком, — возразила матушка. — Тебе следует дать ему шанс. Чего тебе стоит? А как быть с ужином? Такой прекрасный цыпленок протухнет. Что ты будешь есть на ужин, если здесь не поешь?
— Он назвал Бабулю милашкой!
Матушка разрезала цыпленка. Потом взяла ножку и бросила на пол. Попинала ее немного, потом подобрала и положила с краю блюда.
— Вот, — произнесла она, — мы дадим ему эту ножку.
— Договорились.
— И у меня торт с банановым кремом на десерт, — добавила она, чтобы скрепить сделку. — Так что убедись, что останешься до конца.
Ух ты. Уймись, мое сердечко.
Глава 2
Я заняла место за столом рядом с Эдди Кунцем.
— Ты пытался связаться со мной?
— Ага. Я потерял твою карточку. Положил ее куда-то и не смог найти. Поэтому поискал тебя в телефонном справочнике… нашел только родителей. Вышло тоже неплохо. Бабуся рассказала, что тебе нужен мужчина, и так уж вышло, что прямо сейчас я свободен, и мне неважно, что цыпочка старше. Так что, считай, тебе повезло.
Данная цыпочка прилагала героические усилия, чтобы не воткнуть вилку в глаз Эдди Кунца.
— О чем ты хотел со мной поговорить?
— Да говорил по телефону с Максин. Она заявила, что у нее есть для меня сообщение, и оно придет завтра с авиапочтой. Я предупредил, что завтра воскресенье, а по воскресеньям почту не доставляют, так почему бы ей просто не сказать мне на словах, о чем это сообщение. Тогда она обозвала меня по-всякому.
И он состроил физиономию, демонстрирующую мне, как без всяких на то оснований Максин ранила его чувства.
— Настоящее оскорбление, — добавил он.
