- Я хочу знать об этом все. В подробностях. Я хочу детали.
- Рассказывать, в общем-то, нечего, - призналась я. – Я струсила и не надела то платье.
- Что? Ты же согласилась!
- Это немного сложно.
- Ты хочешь сказать, что в эти выходные тебе не обломилось.
- Ага.
- Подружка, паршиво дела складываются.
А то я сама не знаю...
- У тебя есть какой-нибудь НЯС? – спросила я Конни.
- В субботу никто не приходил. А сегодня еще рано.
- Где Винни?
- В каталажке, вносит залог за магазинного воришку.
Я покинула контору, подошла к «бьюику», уставилась на него и произнесла:
- Ненавижу тебя.
И услышала позади смешок. Повернулась и обнаружила Рейнжера.
- Ты всегда так разговариваешь со своей машиной? Думаю, тебе не хватает личной жизни, Милашка.
- Личная жизнь у меня есть. А новой машины нет.
Он пару секунд таращился на меня, я боялась даже представить, что он думал. Его карие глаза оценивающе оглядели меня, в них проглядывало веселье.
- На что ты готова пойти ради новой машины?
- А что у тебя на уме?
И снова этот смешок.
- Ты все еще придерживаешься правил морали?
- А о какой машине мы говорим?
- Мощной. Сексуальной.
У меня возникло чувство, что эти слова входили и в описание предполагаемой отработки за такую машину.
Начался легкий дождь. Рейнжер натянул на меня капюшон куртки и заправил волосы. Его палец прошелся по моему виску, наши глаза встретились, и в какой-то ужасный момент я подумала было, что он может меня поцеловать. Момент прошел, и Рейнжер отстранился.
- Дай знать, когда решишь, - сказал он.
- Решу?
- Насчет машины, - улыбнулся он.
- Заметано.
Ого! Я забралась в «бьюик» и с ревом поехала в туман. Остановившись на светофоре, я постучала головой по рулевому колесу, пока ждала зеленый свет. Дура, дура, дура, дура, думала я при этом. Почему я сказала «заметано»? Что за глупость, так сказать! Я еще раз напоследок стукнула головой, и светофор переключился.
Бабулю уже покрывали лаком, когда я вошла в салон. Ее волосы стального цвета были коротко пострижены и завиты в колбаски, которые рядами покрывали ее розовый череп.
- Я почти готова, - заявила она. – Ты взяла фотографии?
- Еще нет.
Она расплатилась за мойку и укладку, залезла в плащ и бережно завязала на голове шапочку от дождя.
- Прошлым вечером были кое-какие смотрины, - говорила она, осторожно ступая по мокрому асфальту. - Очень интересные. Тебя там не было, когда Маргарет Бургер устроила сцену над парнем в зале три. Ты помнишь, что в прошлом году от сердечного приступа умер муж Маргарет, Сол? Он имел дело с кабельной компанией. Маргарет говорила, что они довели Сола до высокого давления. Так вот, по ее словам, покойник в зале три, Джон Керли, был тем самым парнем, который это сделал. Маргарет заявила, что она пришла плюнуть на его труп.
- Маргарет Бургер пришла в бюро Стивы, чтобы плюнуть на кого-то?
Маргарет Бургер была кроткой седовласой леди.
- Так она мне сказала, но на самом деле я ее плевок не увидела. Наверно, пришла слишком поздно. Или, может, при виде этого Джона Керли она передумала. Он выглядел еще хуже, чем Липински.
- Как он умер?
- Сбит неизвестным водителем. И, судя по виду, его, должно быть, сбил огромный грузовик. Черт, я тебе говорю, его останки – это нечто. Маргарет рассказывала, что Сол оспаривал счет в точности, как Фред, а этот умник из офиса, Джон Керли, не хотел ничего слышать.
Я припарковалась перед «Фото за час» и забрала снимки, которые сделала Бабуля.
- Не так уж плохо, - заявила она, перебирая пачку.
Я просмотрела фото. Фу.
- Как думаешь, очень заметно, что он умер? – спросила Бабуля.
- Он же в гробу.
- Ну, я все же думаю, что снимки прелесть. Полагаю, нам стоит проверить, не опознает ли его «Гранд юнион»-Леди.
- Бабуля, мы не можем стучаться в дверь какой бы то ни было женщины и показывать ей фото умершего человека.
Бабуля порылась в большой черной лакированной кошелке.
- Единственное, что у меня еще есть – это поминальный буклет бюро Стивы. Хотя там нечеткая фотография.
Я забрала буклет у Бабули и просмотрела его. Там было фото Липински с женой. А под ней двадцать третий псалом. Липински стоял рядом со стройной женщиной с короткими каштановыми волосами. Это был моментальный снимок, сделанный солнечным днем, на нем они улыбались друг другу.
- Вот же забавно, что родственники использовали эту фотографию, - заметила Бабуля. – Я слышала, люди говорили, что жена бросила его на прошлой неделе. Просто собралась и ушла. И на смотринах не показалась. Никто не смог ее найти и высказать, что думает по этому поводу. Такое впечатление, что она просто исчезла с лица земли. В точности как Фред. Отличие только в том, что Лаура Липински ушла нарочно. Упаковала чемоданы и сказала, что хочет развод. Разве не стыдно?
Сейчас я понимаю, что на свете миллионы стройных женщин с коротко стриженными каштановыми волосами. Но мой ум каким-то непостижимым образом перескочил на отрезанную голову с такой же прической. Ларри Липински уже второй человек в мусорной компании, умерший насильственной смертью в течение недели. И хотя это пока казалось слабо связано, но дядя Фред имел контакты с Липински. Жена Липински пропала. И жена Липински каким-то неясным образом могла оказаться тем телом в мешке.
- Ладно, - сказала я. - Давай покажем фотографии Ирен Тулли.
Бог с ним. Если она взволнуется, спишу это на средние дневные убытки. Я выудила ее адрес из сумки. Бруксайд-Гарденс, квартира 117. Бруксайд Гарденс представлял из себя многоквартирный комплекс за четверть мили от торгового центра.
- Ирен Тулли, - произнесла Бабуля. – Знакомое имя, но не могу вспомнить.
- Она говорила, что знает дядю Фреда по клубу пенсионеров.
- Наверно, там я про нее и слышала. В клубе толчется масса народу, а я не хожу на все собрания. Там только одно старичье. Если я захочу посмотреть на морщины, могу просто взглянуть в зеркало.
Я свернула на Бруксайд-Гарденс и начала искать номер дома. Там стояло шесть зданий вокруг парковой зоны. Двухэтажные здания были выстроены в колониальном стиле, то есть с белыми фасадами и ставнями на окнах. У каждой квартиры имелся отдельный вход.
- Это здесь, - заявила бабуля, отстегивая ремень безопасности. – Вон та квартира, с украшениями для Хэллоуина на двери.
