– Подождите, Никита Кириллович, я не могу взять в толк, куда вы клоните?
– Нам нужны улики. Улики и факты. Без этого мы не можем взять этих подонков тепленькими, с поличным. – Остроумов стукнул кулаком по столу. – А как же хочется увидеть всю шайку-лейку за решеткой. Вы не представляете, Катарина Бориславовна, как давно я мечтаю засадить подонков за колючую проволоку.
От неожиданности Катарина шмыгнула носом.
– Никита Кириллович, на что вы намекаете? Что значит, давно мечтаете засадить за решетку?
– А то и значит, Катарина Бориславовна. Мы были в курсе их дел, буквально по крупицам собирали необходимую информацию, шаг за шагом продвигались к цели, но каждый раз случался форс-мажор, и наши планы летели в тартарары. Доставленная вами флешка это неопровержимая улика, теперь мы знаем, в каком месте необходимо надавить, чтобы из тени вылезла вся эта чернь. До сегодняшнего момента мы располагали информацией исключительно о верхушке айсберга, понимаете?
– Не совсем.
– А нам были необходимы сведения обо всех участниках этой системы. Что ж, по всей видимости, удача наконец нам улыбнулась. Не без вашей помощи, Катарина Бориславовна.
– Никита Кириллович, так вы в курсе, за что убили Бориса и Асю?
– Я в курсе их дел, а что касается причин их убийства... Здесь я могу лишь строить предположения.
– Анну Дмитриевну тоже убили?
– Нет, Фурманова скончалась от сердечного приступа.
– В письме она называла Бориса сыном...
– Минуточку, – перебил ее Остроумов. – Вы забегаете вперед. Убийство Плешникова – это уже следствие.
– Следствие чего?
Попросив разрешения, майор закурил.
– Скажите, Катарина Бориславовна, где и кем вы работаете?
– Сейчас я не работаю, а раньше работала бухгалтером.
– А вас в вашей деятельности все устраивало?
– Вполне.
– Вы в этом уверены?
– Разумеется, уверена.
– Ну а если бы вас все же что-то не устраивало, как бы вы поступили?
– Не знаю, наверное, нашла бы другую работу.
– Вот! – Остроумов замотал указательным пальцем. – Пока мы с вами на верном пути. Многие молодые, красивые девушки мечтают устроиться на хорошую высокооплачиваемую работу. Кому охота получать за свой труд копейки. Нет, маленький оклад никого не прельщает, а тем более он не прельщает юных прелестниц, которые полагают, что впереди их ждут исключительно радужные перспективы.
– Я вас не понимаю, – призналась Ката.
– Поймете, – буркнул Остроумов. – Представьте ситуацию, что в один прекрасный день некая девушка Маша узнает о существовании агентства «Икс», сотрудники которого сулят всем желающим девицам высокие заработки за рубежом.
– Проституция? – пискнула Ката.
– Э, нет, Катарина Бориславовна, вы опять забегаете вперед. Так вот, пришла Маша в агентство «Икс» и изъявила желание поработать, ну, скажем, официанткой в Египте. Сотрудники агентства сразу же начинают суетиться, документация, анкеты, то да се, пятое-десятое. Маша пребывает на седьмом небе от счастья. Поводов-то для печали точно нет. Работа за рубежом, открывающиеся перспективы, возможность удачно выскочить замуж за иностранца – что может быть лучше?
– А разве та же Маша не могла устроиться работать официанткой в Москве? – спросила Катарина.
– Вы наивны, Катарина Бориславовна. Наивны, как и большинство молодых девушек. За границей-то обещали зарплату на несколько порядков выше, чем в России, вот девушки и рвались как можно скорее покинуть Родину. А что же было дальше?
– Что? – моргала Копейкина.
– Приехала Маша в незнакомую страну, в аэропорту ее встретили, посадили в машину и повезли... Куда?
– В гостиницу?
– Ха! И повезли Машеньку в самый настоящий притон. Документы у Маши забрали, для пущей убедительности чуток избили – не сильно, так, чтобы через пару-тройку дней Маша была в состоянии обслуживать клиентов. И началась у Маши новая жизнь. Проходит месяц, второй, третий, и вдруг Машу снимает очередной клиент. Уединяется с ней в комнате и, оглядываясь по сторонам, на чисто русском тихо сообщает, мол, знаю, как ты здесь оказалась. Мне все известно, ты русская, сюда тебя заманили обманным путем, документы отняли, обращаются как с вещью и вообще за человека не считают. Этому пора положить конец, я готов тебе помочь. Но с одним условием. Услуга за услугу. Ты в скором времени окажешься в Москве, если согласишься заключить со мной сделку. Разумеется, Маша не раздумывает ни секунды, она согласна на все, только бы удалось выбраться из этого ада. И клиент говорит ей свои условия. Он выкупает Машу у ее хозяев, а взамен она должна вывезти из страны партию наркотиков.
– Каким образом? – удивилась Катарина.
– Путем заглатывания специальных резиновых шариков, – спокойно молвил Остроумов. – Маша затрамбовала желудок наркотиками и отправилась в родные пенаты. Первый куратор потирает руки. Вспоминаете записи в анкетах девиц?
– Вспоминаю, – едва слышно прошелестела Копейкина.
– А в Москве, в аэропорту, Машу уже встречают «свои» люди во главе с новым, московским куратором. Девушку везут на квартиру, забирают наркотики и...
– И?
– Сообщают Маше, что недосчитались нескольких резиновых шариков. Маша в слезы, ничего не знаю, привезла все, что проглотила. А ее берут под белы рученьки и везут в местечко, которое мы назовем «Игрек». Там Маше прямым текстом заявляют, если она хочет жить, то должна отработать энную сумму. Подходящим по внешним данным Машам предлагают несколько вариантов, либо стриптиз, либо проституция. А тем Машам, которые для стриптиза непригодны, прямая дорога в публичные дома. Стоит ли говорить, что агентство «Икс» и местечко «Игрек» связаны между собой одной цепью. «Игрек» – это тот самый стриптиз-клуб, в котором работала ваша одноклассница Полина.
– Господи, а те девочки в загородном доме...
– Вы совершено правы, Катарина Бориславовна, они занимались проституцией.
– Где?
– Коттедж был связан подземным лабиринтом с огромным особняком.
– А Ася? Я видела ее анкету, там написано, что Плешников – это куратор в Москве. Но ведь Ася не занималась проституцией, она жила с Борисом в гражданском браке.
– Не забывайте, Плешников поменял квартиру, получил доплату плюс ко всему у них вымогали деньги. Вы были тому свидетельницей. Смею предположить, что Борис пытался откупиться, вернее, откупить Асю.
– Никита Кириллович, откуда вам известны такие подробности?
– Профессия обязывает, – уклончиво ответил Остроумов.
– А что вы скажете касательно смерти самого Геннадия и Тамары?
Майор снова закурил. Затянувшись, он положил в верхний ящик стола папку и, как бы между прочим, ответил:
