Лето, проведенное в усадьбе мужа Розалии, семейство Копейкиных запомнило на всю оставшуюся жизнь.
– Не припоминаю! – топнула ногой Розалия.
– А свадебные махинации?
– Как ты выражаешься, деревенщина? Что за моветон? Мои частные уроки не имеют ничего общего с махинациями. Напротив, они помогут богатым дамочкам влиться в атмосферу гламура. И если хочешь знать, я занимаюсь этим бесплатно. Вот!
Катарина сузила глаза:
– Так уж и бесплатно?
– Ну, практически.
– Меня смущает эта порнография. – Ката кивнула на постер.
– Порнография? Раскрой глаза, неандерталка. Это ж произведение искусства. Почти, прости господи, живопись! И у них все прикрыто кленовыми листочками, – свекровь недовольно откинула с лица прядь русых волос. – Там продавались и без листочков, но цена в три раза выше.
Копейкина подавила вздох:
– Все это хорошо, Розалия Станиславовна, но ответьте, о чем вы думали, когда заказывали белую мебель?
– О том, почему молоденький продавец-консультант не сводит глаз с моих ног и совсем не интересуется моим бюстом.
– Я о другом. Она же белая. Понимаете, белая!
– Я знаю, что она белая, к чему ты клонишь?
– В квартирах, где живут животные и маленькие дети, покупка белой мебели и ковра приравнивается к выбросу денег на ветер.
– У нас нет маленьких детей.
– Зато есть две кошки и один пятидесятисантиметровый попугай, который сидит в клетке исключительно по большим праздникам, и то недолго. Вы представляете, во что превратится мебель через неделю? А через месяц?
– Почему ты постоянно ко всему придираешься? Как старая, вечно недовольная бабка. Тебе нельзя угодить, ты во всем видишь только недостатки. Если белая мебель продается, значит, я имею право ее купить. И не смей мне перечить!
– Да я только спросила.
– Не ори!
– И не думала орать.
– Я сказала, не ори!
Закатив глаза, Катка закрылась у себя в спальне.
Вечером, пока свекровь трепалась по мобильнику в своей комнате, Катарина зашла в гостиную.
Арчибальд сидел на спинке дивана, а его длинные острые когти впились в кожаную обивку,словно в кусок масла. При этом пернатый считал своим прямым долгом попробовать диван на вкус, для чего упорно пытался оторвать огромным клювом кусок кожи.
– Что ты делаешь?! – Ката подбежала к Арчи и замахала руками.
– Отвали, стерва! – огрызнулся Арчи.
– Улетай отсюда.
– Мама! Мама! Мама!
– Замолчи!
Арчи взмахнул ярко-красными крыльями и вылетел в коридор. Слава богу, что его «мама» была увлечена разговором по телефону, в противном случае все шишки полетели бы на Катку.
Стоило выпроводить из гостиной попугая, как ему на смену пришли персы. И если Парамаунт спокойно лег в кресло и, жмурясь от удовольствия, громко мурлыкал, то вреднаяЛизка решила поточить когти. Теперь догадайтесь с трех раз, обо что она их точила.
Получив от Катки легкий шлепок по упитанной попе, Лизавета издала грозное рычание и вцепилась зубами-лезвиями в ногу хозяйки.
– Ай! Лизка!
Персианка стрелой метнулась из гостиной.
Готовая разреветься, Ката плюхнулась на диван.
Розалия не заставила себя долго ждать.
– Немедленно встань! Кто тебе разрешил садиться? Ты же его заляпаешь! Посмотри, уже наделала маленьких дырок. Ката, ты вандалка!
– Дырки сделал Арчи.
– Не переводи стрелку! Мой мальчик не способен портить гламурное имущество. Уходи к себе, ты меня угнетаешь. Хотя стой. Нет, иди. Или, может быть… Ладно, без тебя обойдусь. Топай.
//-- * * * --//
В понедельник ровно в полдень к Копейкиным пожаловал долговязый брюнет лет сорока.
Розалия Станиславовна приветствовала гостя в свойственной ей гламурной манере.
– Толик, зайчонок, ты на редкость пунктуален, – свекрища протянула ему ручку, которую Толик с радостью пожал.
Розалию дружеское рукопожатие в восторг не привело.
– Котик, ее надо чмокнуть, понимаешь?
– Кого чмокнуть?
– Мою руку.
– Зачем?
Свекровь насупилась:
– Ну, так полагается. Когда приходишь в дом титулованной особы, необходимо поднести ее руку к губам. Усек?
Толик пожал плечами.
– Раз полагается, я всегда пожалуйста, – он взял конечность свекрови и чмокнул ее так смачно, что Розалия едва не выругалась.
– Наталья, – позвала она, – у нас гость.
Натка примчалась в коридор из кухни и с интересом уставилась на Толика. А тот, в свою очередь, помня, что попал к титулованным особам, потянулся к ее руке.
Натка отшатнулась:
– Эй, вы чего делаете?
– Руку давай сюда, – пробасил Анатолий.
– Зачем?
– Сейчас чмокну. Ты ж тоже эта… как ее там. Особа… Титульная.
Натка переглянулась со свекровью:
– Розалия Станиславовна, мне страшно.
– Котик, котик, Наташке руку целовать не надо. Она ниже рангом. Пока девочки не приехали, ты мне не понадобишься, но тобой займется Наталья.
– Как скажете, – закивал мужчина.
– Натали, отведи Толяна на кухню. Накорми и напои. К моменту, когда будет необходима его помощь, он должен быть сытым и довольным.
Натусик, боязливо глядя на Толика, пропищала:
– Сделаю.
Три ученицы Розалии, которым так не терпелось окунуться в гламур и научиться правильно общаться с мужчинами, отличались друг от друга как небо и земля.
Пышногрудая Ефимия Поликарповна, справившая не так давно сорок пятый день рождения, всю жизнь прожила в коммунальной квартире. Лишь год назад ее мужу феерически повезло, он смог разбогатеть и перебраться из общей жилплощади в частные владения.
Тридцатидевятилетняя Евгения, хозяйка салона красоты, также жаждала заразиться от кого-нибудь гламуроманией.
А двадцатилетняя Мариночка, ставшая совсем недавно женой нового русского, считала, что без налета гламура выглядит обычной серой мышкой. Да и в будущем, если она, не дай бог, вдруг потеряет своего мужа-спонсора, уроки Розалии совсем не помешают. Ведь, применив советы на практике, можно запросто вскружить голову любому богачу. По крайней мере, так заявила учительница.
