– Да. В десять у Виты клиент, к одиннадцати она должна освободиться.
Повесив трубку, Ката стала заламывать пальцы.
– В полдень, в полдень, – бормотала она, меряя шагами спальню. – Значит, ровно в двенадцать я должна быть во всеоружии.
Утром, насильно запихнув в себя бутерброд с сыром, Катарина закрылась в комнате и быстро стянула с себя джинсы с блузкой. Для предстоящей поездки необходимо облачиться в неброскую безразмерную одежонку, на которую впоследствии Ката возлагала большие надежды.
Выбор пал на длинную черную юбку, серую – донельзя растянутую – кофту и темно-синюю бейсболку. Ее Ката надела после того, как, собрав волосы в пучок, закрепила его на затылке при помощи нескольких шпилек.
Осмотрев себя в зеркале, она спохватилась и выудила из трюмо солнцезащитные очки.
Козырек бейсболки закрывал лоб, очки скрывали глаза, а приподнятый ворот кофты делалневидимым подбородок.
Облачившись в старенький пуховик, Катарина поспешно выскользнула в прихожку. Когда-то куртец считался модным, его Ката приобрела еще до встречи с сыном Розалии. После свадьбы материальное положение бывшего бухгалтера резко улучшилось, необходимостьрядиться в пуховик отпала сама собой. Ему на смену пришли шубки. Но расстаться с вещью, которую совсем недавно считал главным атрибутом своего гардероба, всегда невыносимо жалко. Катарина забросила пуховик в самый дальний угол, полагая, что момент прощания настанет позже. Конец пуховика все не приходил. И вот теперь стало понятно почему. Сегодня наличие старой шмотки в шкафу оказалось как нельзя кстати.
В салон Копейкина вбежала в начале двенадцатого. Запыхавшись, она подлетела к столику Светланы и с придыханием выпалила:
– На дорогах пробки. Вита еще здесь?
Света нахмурилась:
– А вы, простите, кто?
Ката сняла очки:
– Пусть моя маскировка тебя не смущает.
– Ой, это вы?!
– Где Вита?
– Сейчас выйдет. Клиент уже ушел, но она продолжает копаться. О пунктуальности Витка даже не слышала, клиенты неоднократно жаловались, что Арнольдова позволяет себеопаздывать. А ей хоть бы хны. Копуша, каких свет не видывал. Да вы присаживайтесь, я… О! А вот и Вита.
Длинноногая брюнетка прошествовала мимо Светланы и, не соизволив посмотреть в еесторону, направилась к двери.
– Видали? Нос задирает выше крыши. Недавно подцепила упакованного парнишу итеперь трындит на каждом шагу, что скоро уволится из салона. Машину купила, вернее, парень подарил. К ней сейчас на пьяной козе неподъедешь.
Ката бросилась за Арнольдовой.
Вита садилась в «Тойоту», когда Копейкина,коснувшись локтя девушки, проговорила:
– Вита, я должна отнять у вас пять минут драгоценного времени.
– Вы верно подметили, мое время драгоценно, мне некогда. Я спешу.
– Знаю. Более того, я осведомлена о вашем маршруте. Вы торопитесь в коттедж к Романовым.
Девушка вскинула выщипанные бровки.
– Ну, допустим, я действительно еду туда, и что дальше?
– Предлагаю вам сделку.
– Какую еще сделку? Отойдите от меня.
– Вместо вас к Романовым поеду я.
После непродолжительной паузы Арнольдова расхохоталась:
– Вас давно из психушки выписали?
– Я не шучу.
– Отойди от машины! – Вита стиснула зубы.
– Не горячись. Я заплачу.
– Заплати лучше врачам, пусть не жалеют денег тебе на лекарства!
Катка поняла: в лице Виты она не обретет поддержку. Не оставалось ничего другого, как перейти к более решительным действиям.
Отступив на шаг от иномарки, Копейкина облизала губы и равнодушно бросила:
– Моя попытка успехом не увенчалась. Что ж, придется обращаться в органы.
Арнольдова моментально навострила ушки:
– В какие органы?
– Во внутренние. Я ж хотела сначала сама во всем разобраться, а потом действовать по ситуации, но раз в тебе нет ни капли сострадания и понимания, я умываю руки.
– Да подожди, – Вита тронула Катку за плечо. – О чем ты? Я понять ничего не могу! Зачем ментов приплела? Вообще, ты кто такая?
– Надя Романова в опасности, – зачастила Копейкина. – Ей необходима помощь со стороны, но в коттедже практически не бывает посторонних. А ее саму не выпускают. Вызывая на дом парикмахера для стрижки болонок, Романова лелеет надежду, что мастер станет той спасительной ниточкой, которая свяжет ее с внешним миром. Я это точно знаю. По словам Нины, болонки неухоженны, внешний вид шерсти оставлял желать лучшего, но тем не менее Надя вызвала парикмахера. Неувязочка выходит. С одной стороны, хозяин якобы заботится о своих питомцах, платит большие деньги за стрижку, а с другой – ему абсолютно наплевать, что у собак свалявшаяся шерсть. Болонки – это всего лишь предлог. Повод, чтобы мастер беспрепятственно проник на территорию коттеджа. Понимаешь?
Вита мотнула головой:
– Не совсем. Кто такая Нина?
– Ниночка Величковская.
– Ай…
– Я в курсе, что Нина умерла, – Ката посмотрела на часы. – Двадцать минут двенадцатого. Пора ехать. Ты согласна действовать со мной заодно?
– Что конкретно от меня требуется?
Катарина подбежала к «Фиату»:
– Поехали, обо всем расскажу на месте.
Припарковавшись в ста метрах от въезда в поселок, Копейкина пересела в «Тойоту» Виты и с расстановкой – смакуя каждое слово – проговорила:
– От тебя требуется сидеть в машине и ждать, когда на дороге появится мой «Фиат».
– То есть вы?
– Нет. За рулем будет сидеть Надежда.
Вита непонимающе моргала:
– Вы же сказали, Романову не выпускают! Как же она окажется в вашей тачке?
– Попытаюсь сделать все от меня зависящее. Ты слушай дальше. Надя выйдет из «Фиата» и пересядет к тебе. Сразу жми на газ и отвези ее по этому адресу, – Катарина протянула Вите листок со своими координатами.
– А потом?
– Потом можешь возвращаться в салон.
Арнольдова провела в задумчивости около минуты.
– А вы ей кто?
– Романовой? Никто, мы даже не знакомы.
По лицу Виты Катарина поняла – девушка вновь готова усомниться в ее умственных способностях, поэтому, прежде чем Арнольдова успела раскрыть рот, Ката выпалила:
