– Это любовь.
– Ошибаешься.
Костик сел на корточки, взял Лиану за руку и с придыханием проговорил:
– Но ведь ты сама нашла меня, сама пришла и сама попросила стать отцом своего будущего ребенка.
Виноградова поморщилась.
– Ты прав, но у меня не было иного выбора.
– То есть?
– Мне нужен ребенок, Костя. Нужен!
– Можешь толком объяснить, что за спешка?
– По-моему, мы договорились, что не задаем друг другу ненужных вопросов.
– Я имею право знать.
– С какой стати?
– Я ведь могу отказаться от…
Лиана вскочила с табуретки.
– Что?
– Тихо, тихо, я пошутил. Сказал, не подумав. Прости. Ну не смотри на меня так! Лианка, прости.
Обняв Виноградову, Григорьев заявил:
– Давай попробуем начать все сначала? Мы с тобой люди свободные, не связанные ни перед кем обязательствами… Так почему бы нам не зажить в свое удовольствие?
– Мне воспринимать твои слова как признание в любви?
– Не язви.
– Костик, к чему этот разговор?
– Но ты подумай, не отвечай сразу. Поразмысли, проанализируй, взвесь все «за» и «против».
– Не о чем думать.
– Лианка, давай поженимся, а?
– Никогда.
Константин метнулся к окну.
– Что ты за человек? Я никогда не мог тебя раскусить.
– Я крепкий орешек.
– У тебя два лица, две маски. Иногда мне кажется, ты сбрасываешь их обе и становишься настоящей, но проходит мгновение и я вижу, что ты играешь очередную роль.
– Все, закрыли тему. Замуж за тебя я не выйду.
– Ответь почему?
– Да боже мой, неужели ты до сих пор не понял? Я не люблю тебя, Костя. Не люблю. Всегда презирала, презираю и буду презирать людей, которые создавали семьи на голом расчете. Если нет любви, брак изначально обречен на провал. Для чего калечить жизнь себе, своим детям?
– Вот, значит, как… А если ты забеременеешь, как тогда запоешь?
– Никак. Моя беременность абсолютно ничего не изменит. Каждый пойдет своей дорогой. Снимаю с тебя все обязательства, касающиеся воспитания малыша.
– А вдруг я не соглашусь?
– С чем? – Лиана сжала кулаки.
– Что, если во мне проснутся отцовские чувства и я стану настаивать на встречах с ребенком?
– Ты этого не сделаешь, Костя.
– Довольно самоуверенное заявление.
– Пусть так, но ты не посмеешь помешать осуществлению моих планов.
– Каких планов, Лианка? В какую игру ты играешь? Мне начинает надоедать роль секс-машины.
Виноградова вышла в коридор.
– О’кей. Ставишь вопрос ребром? Ладно, больше ты меня здесь не увидишь.
– Стой!
– Не трогай меня.
– Не уходи.
– Ты уж определись, Костик, уйти мне или остаться. Но предупреждаю… предупреждаю в последний раз: если ты еще раз посмеешь заговорить о своем будущем отцовстве и начнешь ставить мне палки в колеса, я за себя не ручаюсь.
Григорьев поднял вверх руки.
– Сдаюсь.
– Не смешно.
– Но я правда сдаюсь.
Приблизившись к Лиане, Костик погладил ее по волосам, затем тыльной стороной ладони провел по гладкой щечке.
– Ты красивая, Лианка. Какая же ты красивая! Из тебя получится очаровательная мать.
– Я надеюсь.
В спальне Виноградова скинула обувь, упала на двуспальное ложе и призывно улыбнулась.
– Чего ты ждешь?
– Любуюсь твоей неземной красотой.
Когда Константин начал осыпать шею любовницы страстными поцелуями, на лице Лианы застыла маска отвращения. В данный момент она ощущала себя грязной, падшей женщиной, которой нет прощения.
Часом позже Лиана стояла в ванной комнате перед зеркалом, расчесывала длинные волосы и грустно улыбалась своему отражению.
Появившейся в дверях Костик лукаво подмигнул Виноградовой.
– Какие планы на вечер?
– А что?
– Ответь.
– Поеду домой и проведу остаток дня с книгой в руках.
Григорьев наморщил лоб.
– Скука.
– Для кого как. Лично мне нравится читать.
– У меня предложение лучше. Давай рванем в какое-нибудь увеселительное заведение: в клуб, на дискотеку или завалимся в ресторан. А?
– Предложение отклоняется.
– Я же предлагаю от чистого сердца. Посидим, развеемся. Тебе необходима встряска, иначе закиснешь окончательно.
– Ты знаешь, что мне в действительности необходимо.
Константин щелкнул пальцами.
– Хорошо, вариант номер два. Я сейчас смотаюсь в супермаркет, куплю вина, что-нибудь вкусненького, и мы устроим себе романтический вечерок. Свечи, приятная музыка, полумрак… Что скажешь?
– Мне пора ехать. – Лиана прошла в спальню, оделась и, немного поколебавшись, достала из сумочки стодолларовую купюру.
– Возьми.
Григорьев выпучил глаза.
– Деньги?
– Да бери ты! Не бойся, не укусят. Скоро Новый год, я хотела сделать тебе подарок – купить хорошую зажигалку, но в свете последних событий, – она опустила глаза в пол, – забыла. Купишь сам.
Костик от денег отказался.
– Когда хотят сделать подарок, не суют вот так, как ты, деньги.
– Опять придираешься.
– Убери баксы, мне они ни к чему. Во-первых, зажигалка у меня уже есть, во-вторых, захочешь купить сувенир, выкроишь время на поход в магазин.
И Григорьев вернулся в спальню.
Лиана осталась стоять в коридоре одна.
– Я приеду на днях, – чуть повысила она голос.
– Не забудь предварительно позвонить, – послышалось в ответ. – Я не сижу целыми днями дома.
– Никак решил начать поиски работы? – с издевкой спросила Виноградова, облачаясь в шубку.
– Представь себе.
– Хорошо, позвоню. Не выйдешь сказать мне «до свидания»?
– А тебе это надо?
– Вообще-то нет, – честно призналась Виноградова.
Константин промолчал.
Из подъезда Лиана вышла в приподнятом настроении. Даже ненавистный снегопад, которые ранее вызывал лишь отрицательные эмоции, показался подарком небес.
