– Скоро, – шептала девушка, – очень скоро я стану матерью.
В супермаркете Лиана пробыла минут сорок. Накупив всякой всячины, вернулась к машине, пристроила пакеты на заднем сиденье и порулила на улицу Живописную.
Когда высокий седовласый старец распахнул дверь, часы показывали восемь вечера. Увидев гостью, пенсионер заулыбался.
– Лианочка, а мы не ждали тебя сегодня.
– Добрый вечер, Юрий Борисович. – Виноградова протянула старику сумки. – Положите продукты в холодильник и поставьте чайник. Что-то я продрогла.
– Ну зачем ты опять столько накупила, так потратилась? Я же говорил, у нас все есть. Да и денежки имеются.
– Юрий Борисович, не начинайте старую песню, я все равно не прислушаюсь к вашим словам.
Старик погрозил Лиане пальцем:
– Жаль, Зойка моя померла, не увидела, как Леньке повезло. Ты настоящая, Лиана, ты чудо. Таких девушек уже нет.
– Смотрите, Юрий Борисович, не перехвалите меня.
– Ну ступай, ступай к Леониду, а я на кухоньке поколдую.
Прежде чем открыть дверь в большую комнату, Лиана спросила:
– Как он сегодня?
Дед пожал плечами.
– Как и вчера, и позавчера… без изменений. Днем приходила медсестра, сделала укол, потом Ленька смотрел телевизор, а сейчас вроде задремал.
Виноградова прошла в комнату, нащупала выключатель и включила свет.
Леонид быстро закрыл глаза.
– А вот притворяться спящим не обязательно, – нараспев произнесла гостья. – Не успел ты, Ленчик, меня обмануть.
На губах Леонида заиграла улыбка.
– Один-ноль в твою пользу.
Отодвинув чуть в сторону инвалидное кресло, Лиана села на край кровати, на которой возлежал Леонид. Проведя рукой по его густой русой шевелюре, девушка заметила:
– По-моему, у тебя изменился взгляд.
– Помрачнел?
– Напротив, стал более веселым.
– Ну. Хм, вряд ли.
– Нет, серьезно. И вообще, в последнее время ты выглядишь великолепно.
– Неуместная лесть.
– Ленчик, это не лесть, а правда. Да ты сам разве не видишь в зеркале, когда бреешься? Красивый, молодой голубоглазый блондин. Не мужчина – мечта.
– Ты забыла упомянуть, что у мечты парализованы конечности и она вынуждена передвигаться на ненавистном инвалидном кресле.
– Пустяки, не хватало еще зацикливаться на всякой ерунде. Не пройдет и года, как ты отправишь на свалку инвалидную коляску и начнешь отплясывать.
– Твоими бы устами… – Леонид усмехнулся.
Лиана помрачнела.
– А вот у меня действительно плохие новости.
– Заболела?
– Я не беременна.
Леонид моргал длинными ресницами, не зная, как реагировать. Наконец протянул:
– Ну-у, может, оно и к лучшему.
– Шутишь?
– Лиан, ты меня прости, но я… Короче, я много думал и пришел к выводу, что нам… лучше расстаться.
Виноградова вздрогнула.
– Повтори, что ты сказал… Расстаться? Никогда – слышишь? – никогда я тебя не брошу! Ты любовь всей моей жизни, я тебя боготворю. Одним тобой живу! Не смей больше говорить мне такие вещи.
– Но наши отношения нестандартны, они ненормальны.
Лиана встала.
– Это из-за моего желания поскорее забеременеть, да? Ну признайся, тебе неприятно, что я выбрала в качестве отца ребенка Костика?
– Не в том дело, – отрешенно буркнул Леня.
– Нет, в том, я по твоим глазам вижу. Леня, милый, дорогой, я же тебе уже объясняла. Просто так нужно. Ну пойми, у меня очень мало времени, мне нужен… нужен ребенок. Я не могу зачать от тебя, поэтому выбрала Костика. Поверь, Григорьев интересует меня исключительно как…
– Не продолжай.
– Сначала ты меня поддерживал, мы строили планы, и все казалось идеальным. Я рожаю ребенка, выхожу за тебя замуж, и жизнь превращается в сказку.
– Ну да, ведь одновременно ты становишься наследницей многомиллионного состояния.
– Вот именно, Леня, поэтому я и езжу к Григорьеву. Меня от него мутит, но другого выхода я не вижу. Ощущаю себя предательницей, гадкой, мерзкой, но время, чертово время, не терпит.
Лиана упала на колени и уткнулась Леониду в грудь.
– Прости меня, прости, любимый. Я жестокая женщина, прости.
– Успокойся.
– Поклянись, что никогда больше не произнесешь слов о нашем расставании.
– Я хотел сделать лучше для тебя. Подумай сама, для чего тебе муж-паралитик? Хочешь взвалить на плечи обузу?
– Ты не обуза. Врач сказал, что у тебя есть все шансы встать на ноги.
– Врач лукавил.
– А вот и нет. Ты встанешь, обязательно встанешь! Я горы сверну, но добьюсь своего. А касательно Костика… Предлагаю забыть его на веки вечные. Не вспоминай Григорьева, представь, что я его выдумала, а главное, помни: без тебя мне незачем жить на свете.
Прижавшись к щеке Леонида, Лиана в шутку заметила:
– Какой ты колючий. Почему не побрился? Давай я сейчас принесу…
– Стой! Я не чувствую своего тела ниже пояса, но с руками и глазами у меня порядок. Прекрати нянчиться со мной, как с годовалым ребенком.
– Уже прекратила.
Леонид долго смотрел в потолок, а затем спросил:
– Как обстоят дела с главной проблемой?
Виноградова резко отстранилась.
– Пока никак.
– Меня это здорово беспокоит, Лиана.
– Ничего не говори, я знаю, необходимо действовать, но мне страшно и…
Договорить она не успела. В комнату зашел Юрий Борисович.
– Лиана, дочка, чай готов.
– Спасибо, Юрий Борисович, мы уже идем.
Леонид запротестовал:
– Я не встану.
– Леня, не хандри.
– Пейте чай без меня.
– Ни за что. Я купила свежайшие круассаны, ты обязан попробовать.
– Принеси сюда.
– Нет. Давай поднимайся. Юрий Борисович, помогите.
Старик приблизился к Леониду, но тот вытянул вперед руку.
– Нет, папа, не надо. Я сам. Лианка, встань сюда, а кресло подвинь ближе к кровати…
На кухне троица наслаждалась вкусом сдобы и крепким чаем. Юрий Борисович травил анекдоты, а Лиана с Леонидом, покатываясь от хохота, изредка бросали друг на друга встревоженные взгляды.
ГЛАВА 8
Поднявшись по ступенькам, Катка толкнула деревянную дверь и оказалась в крохотном помещении, заполненном табачным дымом. В горле запершило, она начала кашлять.
