– Почему хотел? Он что, передумал?
– Жизнь внесла свои коррективы. В горах произошел несчастный случай – Леонид сломал позвоночник.
– Матерь божья!
– Теперь он прикован к постели, передвигаться может лишь при помощи инвалидного кресла.
– Горе-то какое!
– Первое время после трагедии Леонид наотрез отказывался меня видеть. Он стыдился своей немощности. Кричал на меня, оскорблял, просил, чтобы я навсегда забыла дорогу в его дом.
Виктория Яновна всплакнула.
– Что же ты, крестница, никогда мне эту историю не рассказывала?
Лиана повела плечиками.
– Сама не знаю.
– Ну а потом?
– Потом он немного сбавил обороты, я стала часто заезжать к ним с Юрием Борисовичем. Леониду сказала – буду либо с тобой, либо умру старой девой. Без него я никто, он мой мужчина, мой идеал. Ради Леньки готова осушить океаны.
– Любовь… – философски заметила Виктория Яновна.
– Страстная любовь, всепоглощающая, сокрушающая все на своем пути, – кивнула Лиана.
– Я рада за тебя, крестница. Любовь – великое чувство. А как он сейчас? Что говорят врачи, надежда есть?
– Надежда есть всегда, главное – верить и ждать. Сильный духом человек способен превозмочь любые трудности. Только вот Леня что-то захандрил. Не верит в себя, прямо хоть тресни. Поддерживаю его, поддерживаю, ободряю, а он старается закрыться ото всех и жить отшельником.
– Мужчины в этом плане намного слабее нас, женщин. Мы способны вытерпеть любую боль, бороться, а они, как правило, замыкаются в себе.
– Сколько раз я предлагала Леньке расписаться – ни в какую. Говорит, ты потом тысячу раз пожалеешь, что связалась с инвалидом. Дурачок, не понимает, что любовь женщины, как и красота, – страшная сила.
– Значит, до конца бороться будешь?
– До последнего.
Виктория Яновна обхватила голову руками.
– Тетя Вика, вы чего?
– Себя в молодости вспомнила. Ты ж сейчас мои слова повторяешь.
– В смысле?
Вытирая слезы, Виктория Яновна встала.
– Покажу и я тебе одну фотку.
В толстом альбоме женщина отыскала нужный черно-белый снимок и, прежде чем протянуть его крестнице, два раза поцеловала.
– Смотри.
– Так тут же вы. Какая молодая…
– Правильно. А кто рядом?
Лиана внимательно вглядывалась в лицо стоявшего рядом с Викторией мужчины на костылях.
– Не узнаю. Ой, тетя Вика, у него одной ноги нет.
– Верно.
– Ваш родственник?
– На снимке ему двадцать два года. Изменился, правда?
– Не интригуйте, кто это?
– Муж мой Илья, твой крестный.
От удивления Виноградова раскрыла рот.
– Дядя Илюша? Не может быть.
– Еще как может. Он самый. Посмотри, какая шевелюра – львиная грива. Ты-то его уже лысоватым застала, с животиком, а когда-то он первым парнем на деревне считался.
– Подождите, а нога? У крестного было две ноги, а здесь…
– Протез.
Лиана отказывалась верить услышанному. Илья Михайлович, ее любимый крестный, носившийся с маленькой Лианой, словно заводной, ходил, оказывается, на протезе. Невероятно!
– О протезе знали самые близкие. И то не верили. Он даже не хромал. А сначала, когда лишился конечности, чуть не наложил на себя руки. Страшно смотреть было на его страдания. Моя родня в один голос твердила: брось его, не вздумай выходить замуж за калеку. Но я стояла насмерть. Со всеми прервала отношения и посвятила себя Илюше. Вместе прожили без малого сорок лет. И у тебя с Леонидом все нормализуется.
– Дай-то бог. Через пару месяцев у Лени день рождения, хочу в очередной раз просить его подать заявление в загс.
Виктория Яновна одобрительно закивала:
– Если моя помощь в чем потребуется, ты только свистни. Леонид с отцом вдвоем живут?
– Да.
– Может, смогу быть им полезна? Постирать там, приготовить… Ты скажи, не стесняйся.
– Спасибо, теть Вик.
– Далеко их квартирка?
– На Живописной.
– А дом?
Лиана назвала номер дома и корпус.
– Вот совпадение так совпадение. Мы же с Илюшей первую квартиру в соседнем доме получили.
– Да ну?
– Ага. Однушку. Сюда уже в конце восьмидесятых переехали.
– Мир тесен.
Обсудив с крестной все прелести и недостатки квартир на улице Живописной, Лиана попросила ее налить еще какао.
– Уже ведь время обеда, – возразила та. – Сейчас мы с тобой борща со сметанкой поедим, а на второе пюре с мясом.
Когда и с первым, и со вторым блюдами было покончено и женщины наслаждались какао, Виктория Яновна снова заговорила об Алисе.
– Ты к ним в ближайшие дни не собираешься?
– Возможно, в выходные наведаюсь. А что?
– С тобой поеду.
– Заметано.
Далее разговор скатился на пьяных водителей и последствия их равнодушия. Виктория с гневом воскликнула:
– Если бы пьяных лишали прав на несколько лет, а то и навсегда, тогда бы ситуация резко изменилась. Или рублем надо бить. Но не мизерным штрафом, а целым состоянием. Штрафануть тысяч на сорок-пятьдесят, они в другой раз, пропустив рюмашку, близко к машине не подойдут.
– Все верно вы говорите, тетя Вика, только в случае с Алисой не было никакого подвыпившего водителя.
– Как так?
– А вот так.
– Откуда ты знаешь?
Лиана напряглась.
– Мне многое известно, крестная.
– Лиана, ну-ка посмотри на меня, не отворачивайся… Ты что-то темнишь, дорогая, недоговариваешь.
– Да, мне действительно есть что сказать.
– Я слушаю.
– Всему свое время, тетя Вика.
– Я не отстану. Поясни про водителя.
Выдержав паузу, Виноградова выпалила:
– Крестная, я в курсе, кто хотел убить Алису! А еще я знаю, кто убил Полину!
Виктория Яновна с ужасом взирала на бледную крестницу.
ГЛАВА 10
Катарина подъезжала к жилищу Киры Большовой, когда неожиданный звонок от Розалии Станиславовны в очередной раз перевернул все с ног на голову.
– Ты далеко от дома? – заорала в трубку свекровь.
