– Во вторник днем Лиана уехала по делам, обещала к ужину вернуться. Часов в шесть позвонила, предупредила, что задерживается. Я уж и поужинала, и сериал посмотрела, а Лианки все нет. В девять нет, в десять… Звоню ей на сотовый – не отвечает. Стала себя успокаивать, а сердцем как чувствовала, что беда с крестницей стряслась. Она же почти все время за рулем, а дороги сейчас сами знаете какие – хоть на коньках выходи. Ночью глаз не сомкнула, так у окна и простояла, а утром решила позвонить Леонтию. – Виктория Яновна затряслась мелкой дрожью. – От него и узнала, что Лиану машина сбила. Ему, оказывается, еще вечером позвонили. В телефонной книжке у крестницы номер брата первым значился. Леонтий сам не свой: сначала Алиску сбили, теперь сестру.
– Алису тоже?
– Да. Будто злой рок всех преследует. Недавно это было, Алисонька, к счастью, пострадала несильно. Но мне не дают покоя слова Лианы. Буквально в понедельник она мне заявила, что знает, кто наехал на золовку. А еще…
– А еще?
– Была у Леонтия с Лианой сестра, Полина…
– Я в курсе про Полю.
– Так вот, по словам Лианы, ей было известно имя убийцы Полюшки.
Катка подпрыгнула.
– Она его назвала?
– Нет. – Виктория Яновна покачала головой. – Отказалась тему развивать.
– Ну а сейчас? Что она говорит сейчас?
– Ровным счетом ничего. У Лианы сотрясение мозга. Да вы и сами все поймете, когда увидите крестницу.
В больнице заинтригованная Катка, поддерживая Викторию Яновну, семенила в палату Виноградовой.
– Уж больно вы резво топаете, не поспеваю я за вами, – пожаловалась женщина.
– На какой нам этаж?
– На четвертый. Крестница лежит в отдельной палате. Леонтий похлопотал, теперь моей девоньке комфортно.
Помимо кровати и тумбочки в палате Виноградовой стояли маленький холодильник, стул, кресло и круглый столик.
На стуле восседал Леонтий. Виктория Яновна сразу бросилась к Виноградову:
– Ну как она, улучшения есть?
– Пока без изменений.
С перебинтованной головой, впалыми щеками и синеватыми губами Лиана напоминала раненого бойца. Сейчас девушка вроде бы спала, но, как показалось Катке, в тот момент, когда они с Викторией зашли в палату, глаза Лианы были слегка приоткрыты.
Виктория Яновна стала гладить руку крестницы.
– Девочка моя, с тобой все будет хорошо… Обещаю тебе, крестница…
Леонтий безучастно смотрел на сестру.
– Недавно ей сделали укол.
– А что она говорит? – спросила Катка, в упор глядя на Виноградова.
– В смысле? – Леонтий покосился на Викторию Яновну. – Разве вы не знаете?
– Не знаю что?
– Ой, я же самого главного вам не сказала, – встрепенулась крестная. – Лианочка ничего не помнит.
– Как не помнит?
– Она потеряла память. Врачи говорят, что при подобных травмах такое случается довольно-таки часто. По их прогнозам, память вернется очень скоро, хотя, конечно, ничего нельзя сказать определенно.
– Организм у всех разный, – согласился Леонтий. – Нам остается только ждать и надеяться на лучшее.
Лиана проснулась. Обведя окружающих отрешенным, слегка мутноватым взглядом, попросила воды.
– Пей, зайка, пей, моя милая, – Виктория Яновна поднесла стакан к губам крестницы.
– Не надо, я сама.
– Деточка, позволь я за тобой поухаживаю.
– Лиана, привет, – сделала шаг вперед Катарина.
Виноградова в ответ лишь быстро заморгала.
– Ты меня не узнаешь?
– Я теперь никого не узнаю, – пролепетала больная, знаком показав крестной, что утолила жажду.
– Я Катарина, мы с тобой…
– Ради бога! – вспыхнул Виноградов. – Она не узнает даже нас, родных людей. К чему ваши воспоминания?
– Я только хотела…
– Я вообще не понимаю, почему вы здесь. Извините, конечно, но вам Лианка чужая.
– Леонтий… – Виктория Яновна неодобрительно посмотрела на него. – Сдерживайся.
– Но я правда не понимаю, с какой стати посторонний человек стоит у кровати моей сестры. Что вам надо, Катарина?
– Пришла навестить Лиану.
– Навестили? Теперь самое время и честь знать.
– Я привезла Викторию Яновну.
– Премного вам благодарен, можете быть спокойны, домой тетю Вику доставлю я.
– Ты злой! – с надрывом в голосе произнесла Лиана.
– Что? – Леонтий наморщил лоб.
– Ты злой, – повторила больная. – Я не хочу, чтобы ты оставался рядом. Уходи.
– Лианка, одумайся, я же твой брат.
– Уходи, – повторила Виноградова и потянула крестную за рукав. – Скажите ему, пусть уйдет, мне неприятно его присутствие.
Виктория Яновна пребывала в явной растерянности.
– Лианочка, девочка, но ведь Леонтий…
– Уходите все, вы мне мешаете. Мешаете! Позовите врача.
Леонтий выбежал в коридор. Лиана отмахнулась от крестной:
– Прекратите гладить мою руку, я не маленькая.
– Доченька…
– Где врач?
Как только доктор, которого пригласил Леонтий, вошел в палату, Лиана быстро заговорила:
– Скажите этим людям, чтобы они ушли. Вы должны, вы обязаны… – Ее губы потрескались, а в глазах появился испуг.
Врачу не оставалось ничего другого, как выполнить просьбу пациентки.
– В ее состоянии нежелательно нервничать, – пояснил эскулап. – Приходите завтра, все нормализуется. Поймите, ей сейчас очень нелегко, и малейший стресс может лишь усугубить положение вещей.
Взяв Викторию Яновну под руку, Леонтий подошел к двери. Катка плелась сзади.
И вдруг…
– А вы останьтесь, – пискнула Виноградова.
– Я? – Копейкина ткнула себя пальцем в грудь.
– Да, вы.
У Виноградова заиграли желваки. Выругавшись, он покинул палату.
Врач вопросительно смотрел на пациентку.
– Все в порядке доктор, можете идти. Спасибо вам, – слабо улыбнулась та.
Когда за медиком закрылась дверь, Лиана попросила:
– Пожалуйста, помогите мне сесть.
– Тебе нельзя.
– У меня сотрясение мозга и потеря памяти, но я не калека. Руки, ноги не пострадали, а лежать мешком порядком поднадоело. Они приезжают ко мне ежедневно, сюсюканье Виктории Яновны раздражает. Называет меня дочкой, милочкой, лапочкой, постоянно гладит…
