– Выпей воды.
– Это правда Розалия?
– Я хочу провалиться сквозь землю, – охнула Катка, наблюдая за развивающимся действом.
Свекрища в знакомом костюме отбившейся от рук Снегурочки встала в центр сцены. Венера Александровна заняла позицию справа, Ирма Моисеевна – слева.
Парни медленно задвигались вокруг Розалии, Ирма, выпятив ножку вперед, подрыгивала задним местом, Венера как ненормальная размахивала руками, а свекровь… запела.
Витька обтер вспотевший лоб.
– Это фонограмма или Розалия действительно так хорошо знакома с репертуаром Мадонны?
Ката попыталась ответить, но язык упорно не хотел отлипать от неба:
– Фо… фо… фо… Фонограмма.
– Ну дает Станиславовна! Во, блин, номер!
Присутствующие сопровождали пение свекрухи сочными аплодисментами. Наконец песня закончилась, и Розалия услышала предназначавшиеся ей одной слова восхищения.
– Браво!
– Круто!
– Спойте еще!
– Просим на бис!
Кто-то засвистел.
Розалия Станиславовна млела.
– Я буду петь для вас всю ночь напролет.
– Супер!
– Давай!
– Так держать!
– Сбацайте еще че-нибудь из Мадонны!
Лысоватый мужичок, сидевший за столиком неподалеку от Катки, выкрикнул:
– Судью на мыло!
Получив от супруги удар в бок, мужик исправил ошибку:
– Мадонна рулит!
– До боя курантов осталось десять минут, я успею спеть свою самую любимую песню, а помогут мне две очаровательные подружки из психушки, – раскланялась Розалия.
Раздались смешки.
– Я смотрю, с чувством юмора у вас порядок. Ну, тогда продолжаем веселиться.
Откуда-то сверху на металлических тросах спустили качели. Катарина не успела испугаться, а свекрища уже уселась на сиденье и под первые аккорды начала подниматься вверх. Ирма Моисеевна устроила на сцене умопомрачительное шоу. Отплясывая то ли «Яблочко», то ли брейк-данс, пенсионерка превзошла саму себя. Не отставала от подруги и Венера. Ее танец – ну, назовем его «смерть всему живому» – вызвал у публики самые противоречивые чувства. С одной стороны, вроде бабка трезвая, но с другой… Нормальному человеку, а тем более в столь почтенном возрасте, и в голову не придет выкидывать такие кренделя на виду у всех.
Розалия Станиславовна пела песню Эдит Пиаф. На сей раз без фонограммы.
Столяров напрочь забыл о расследовании. Впрочем, и Катка с ужасом взирала на раскачивающуюся под самым потолком свекровь. Это ж надо не побояться совершить такой трюк! Да если бы Катке пообещали целый миллион долларов, она бы ответила решительным отказом. Кстати, а сколько отвалили за концерт Розалии? Копейкина отлично знала свою свекровушку – за спасибо, за здорово живешь та и пальчиком наманикюренным не пошевелит.
Витька посмотрел на часы. Без пяти двенадцать.
Несколько мужчин в зале потянулись к бутылкам шампанского. Песня подходила к концу. Ирма с Венерой, затмив накачанных парней в шортах своими безумными плясками, изрядно выдохлись, Розалия продолжала раскачиваться.
Без двух минут двенадцать, насладившись очередной порцией аплодисментов, она скомандовала:
– Котик, можно опускать.
Белобрысый паренек кивнул, прошмыгнул за кулису и… Секунду спустя оттуда послышалось его крепкое словцо.
– Котик, я сказала, спускай меня вниз, – заерзала на качелях Розалия. – Осталась одна минута, я не успею к полуночи.
– Да сейчас, сейчас! Не получается. Заело.
– Что?!
– Механизм заело: ни туда, ни сюда.
Свекрища начала выражаться.
– Если через секунду… ты у меня… это в лучшем случае, в худшем… говорю на полном серьезе…
К парню подбежал перепуганный Павел Сергеевич.
– Илюша, в чем дело?
– Не фурычит.
– Ну сделай же что-нибудь!
– А я че, механик? Откуда мне знать, как эта штуковина работает?
Катарина подлетела к сцене.
– Розалия Станиславовна, наберитесь терпения.
– Времени нет, я пропущу Новый год!
Венера Александровна решила подбодрить подругу.
– Розочка, держись, солнышко, в зале много мужиков, кто-нибудь тебя обязательно опустит.
– Чтоб тебя саму опустили, стерва доисторическая!
– Десять… девять… восемь… – скандировал люд, держа в руках наполненные бокалы.
– А-а-а… Так нечестно! Свинство! Не смейте пить шампанское без меня!
– Пять… четыре… три…
– Повелеваю вам заткнуться! Ката, немедленно поставь на место бокал! Ката!
Помещение наполнилось радостными воплями:
– С Новым годом!
– Ура!
– С праздником!
– Дай-ка я тебя поцелую…
– Ой, а со мной не чокнулся!
– Гуляем!
Павел Сергеевич носился между столиками, приставая ко всем с единственным вопросом:
– Кто-нибудь разбирается в механизмах?
Умельцев не нашлось.
Виктор остановил Глебова у входа.
– Неужели у вас нет человека, который в состоянии устранить неполадку?
– Сейчас – нет. Новый год, чего вы хотите.
– Зачем вообще нужно было использовать качели?
– Розалия Станиславовна сама настояла.
Бокалы наполнились по второму разу. Ирма смаковала благородный напиток, с издевкой наблюдая за Розалией.
У Катки ожил сотовый.
– Да! – рявкнула в трубку Копейкина.
– Алло, Кат, это Наталья. С Новым годом тебя, счастья, здоровья, любви.
– Спасибо, Натусик, и тебя с праздником. Галке поздравления передавай.
– Катуш, я не могу дозвониться до Розалии, она не берет трубку.
– Конечно, не берет, она ж под самым потолком сидит.
Последовала пауза.
– Где сидит?
– Под потолком.
– Как?
– На качелях.
Закряхтев, Натали пробурчала:
– Не рано вы там Новый год справлять сели?
– Да я не пьяная, я злая и расстроенная. Розалия взгромоздилась на качели, пела песню, а потом они застряли. Понимаешь?
– А ты сейчас где?
– На концерте… вернее, в пансионате.
