Виктория Алексеевна, едва держась на ногах, молила Бога, чтобы он не допустил трагедии.
Но трагедия все же разыгралась.
Ян Владимирович был найден мертвым в собственной постели. Мужчине нанесли несколько ножевых ранений, от коих он и скончался. Причем скончался, по предварительному заключению прибывшего эксперта, дня три назад.
Виктория лишилась чувств. В себя она пришла, почувствовав запах нашатыря. Соседка Коробова рассказывала капитану милиции, что слышала крики Яна и Татьяны во вторник.
– Нет, – простонала Бузанова. – Вы ошибаетесь. Ян не мог ругаться с Таней.
– Но я слышала крики.
– Значит, это была другая женщина.
– Почему вы в этом так уверены? – спросил сотрудник органов.
Виктория прикрыла глаза.
– Моя внучка… Танечка… Неделю назад она улетела отдыхать во Францию. Я лично провожала ее в аэропорт. Она должна вернуться только через семь дней.
Соседка заламывала себе пальцы.
– Ну… возможно, я и правда ошиблась. Но женский голос слышала точно.
Дома Виктория Алексеевна начала метаться по квартире, задаваясь одним-единственным вопросом – почему? Почему Татьяна убила родного дядю? Пенсионерка не сомневалась, Яна Владимировича лишила жизни ее внучка. Иначе с какой стати она наврала про болезнь и просила не приезжать к Коробову? Почему отключила телефон? И где находится в настоящий момент?
Все эти вопросы не давали Бузановой покоя. Она ждала, ждала, что Таня появится на пороге и скажет: «Бабуля, я ни в чем не виновата», а затем объяснит, что сподвигло ее на ложь.
Но Таня не появилась.
А спустя десять дней Виктории Алексеевне сообщили, что недалеко от железнодорожных путей произошла авария. Взорвался автомобиль Татьяны Жучковской.
Обезображенное тело Тани было погребено на третий день после жуткой катастрофы.
ГЛАВА 9
– Почему вы скрыли от органов правду? – спросила Катка, коснувшись руки пенсионерки.
– А как, как я могла сказать им правду? Ведь Таню могли арестовать, посадить в тюрьму. Нет, мое сердце не выдержало бы подобного удара.
– А если она невиновна?
– Как бы я хотела в это верить, но факты, факты, будь они неладны, свидетельствуют против Татьяны. Соседка слышала их ругань. Вот вам первый факт, он же улика. Таня не разрешила мне приезжать к Яну – факт второй. А факт номер три…
– Почему вы замолчали?
– Я разговаривала с Танюшей в среду вечером, а Яна, судя по всему, убили во вторник ночью. Теперь понимаете, что она напрямую связана с его убийством? Господь ее покарал, та авария – это кара за убийство человека. – Виктория Алексеевна закрыла лицо руками. – И Аркадий Дмитриевич задавал мне слишком много вопросов про Танюшу, мне даже показалось, ему известно намного больше, чем он говорит.
– А это кто?
– Друг Яна, они вместе работали, Аркадий юрист. Он приезжал ко мне через день после похорон Яна, интересовался Таней, удивлялся, почему она не приехала на похороны. А потом начал говорить про последнюю волю покойного, необходимость срочно оформить все документы и все в таком духе. Я ни слова не поняла из его сбивчивой речи, но пообещала прислать к нему Танюшу сразу, как только она… вернется с «отдыха». Но Таня уже не вернулась, больше Аркадий Дмитриевич меня не беспокоил.
Копейкина долго не решалась заговорить, но в итоге все же нашла в себе силы и спросила:
– Виктория Алексеевна, а Таня говорила что-нибудь про покупку дома?
– Бог с вами, какой дом? Это были лишь ее мечты.
– Не совсем так.
– Простите?
– Незадолго до гибели ваша внучка приобрела загородный коттедж.
– Кто вам такое сказал?
– Э… наша общая с Таней знакомая. Они случайно столкнулись в конце апреля в торговом центре, и Таня похвасталась, что стала хозяйкой коттеджа.
– Не может быть. Танюша соврала.
– Она даже дала ей адрес и пригласила в гости.
– Ну и?
– Мы же ничего не знали о случившемся, поэтому на прошлой неделе отправились за город. А там живут совсем другие люди.
– Вот видите.
– А коттедж в середине мая купил некий Константин Аверинов. Мне кажется…
Виктория Алексеевна быстро заморгала.
– Час от часу не легче. Костя?
Теперь пришел черед удивиться Копейкиной.
– Вы с ним знакомы?!
– Конечно! Он же за Танюшей три года тенью ходил. Не раз внучке предложение руки и сердца делал. А она его, как это говорят, отшивала постоянно. Костик часто к нам приезжал, но Таня сказала, что между ними может быть только дружба. Не более. Последний раз я Константина видела месяцев восемь назад. Танюша сказала, что у него вроде девушка появилась. Она еще порадовалась за парня, мол, наконец от нее отстал и на другую переключился.
Катка мотнула головой.
– Теперь он владелец дома, – прошептала она чуть слышно.
– А вы точно ничего не путаете? Откуда у Костика такие деньги, чтобы коттедж купить? Он же простой парень со средним достатком, ему и за всю жизнь столько не накопить.
Катарина закивала. И дабы успокоить пенсионерку, затараторила:
– Да, да, вы правы, здесь произошла ошибка. Это был не тот коттедж и вообще… Наверное, Таня действительно соврала, дом она не покупала.
– Но ведь какое совпадение, – недоумевала Бузанова. – И имя Костика, и фамилия его. Случаются же в жизни такие совпадения!
– Случаются, – Копейкина смотрела на стайку галок, воюющих друг с другом за горбушку белого хлеба.
– Мне идти пора, а то Евдокия там меня потеряла.
– Конечно, конечно.
Поднявшись со скамьи, Виктория Алексеевна спросила:
– Как, по-вашему, идти мне в милицию или нет?
– А что вам подсказывает сердце? – вопросом на вопрос ответила Ката.
– Жалко мне Таньку, не хочу ее имя чернить. Ведь все равно она за проступок свой поплатилась, уже ничего не изменишь.
– Тогда прислушайтесь к голосу сердца и поступайте, как оно скажет.
Кивнув, Бузанова медленно пошла прочь, оставив Катку пребывать в состоянии, близком к шоковому.
Наталья открыла дверь и, стараясь перекричать громкую музыку, попросила Катку срочно пройти в кабинет. А там, теребя в руках непонятно откуда взявшуюся красную ленту, Натусик зачастила:
– Кат, я должна тебя предупредить, у нас сегодня праздник.
– Какой?
– День рождения Розалии Станиславовны.
