На том и порешили.
К занятиям приступили утром следующего дня. С тех пор Вадим трижды наведывался в коттедж Копейкиных, дабы свекровь под его чутким руководством могла выполнять асаны, паранаямы и прочие упражнения, без которых теперь не мыслила своей жизни.
Сегодня должно было состояться четвертое занятие. Маясь в гостиной в ожидании Вадима, Розалия обучала Арчибальда новым словечкам.
– Арчи, скажи: асана. Скажи: асана. А-са-на.
– Твою мать! – закричал попугай.
– Нет, котик, скажи: асана.
– Подари мне браслет! – выкрикнул Арчи. – У меня мало времени. Где моя сумочка? О боже, вы меня опять опозорили!
– Арчи, хватит нести отсебятину, повторяй за мной. А-са-на.
– Отвали от меня, я должна принять ванну. Кризис, мать вашу! Гламур не повод для фуршета!
Наталья укоризненно посмотрела на свекровь.
– Да хватит вам его терзать, он и так разговаривает больше, чем требуется.
– Мой Арчи должен знать все умные словечки. Котик, я жду.
Натка закатила глаза.
– Умные словечки, скажете тоже. Что хоть эта асана означает-то?
– Какая же ты тупая, иногда мне кажется, что тебя из школы пинками вышибли. Каждый дурак знает, что асана – это поза. Принимая асану, то бишь удобную позу, человек должен максимально расслабиться, концентрируясь на правильном глубоком дыхании…
– Подождите, то есть вы хотите сказать, когда йоги сидят, скрючив ноги и руки, они чувствуют себя комфортно?
– Деревня! Мне стыдно стоять с тобой рядом. Не скрючив ноги, а приняв позу. Позу! Поняла меня?
– Поняла, поняла. – Натка хмыкнула и скрылась в столовой.
Не успела Розалия заговорить с Арчибальдом, как в дверь позвонили.
Приехал Вадим.
– Вадик, котик, я тебя заждалась. Почему ты сегодня задержался?
– Пробки на дорогах, в область только на вертолете добраться можно. А вы отлично выглядите.
Розалия смутилась и кокетливо отмахнулась.
– Ты мне льстишь. Я сегодня плохо спала, поэтому теперь похожа на ведьму. У меня мятое лицо, ужасная прическа и усталый вид.
– Нет, нет, вы божественны.
– Ну ладно, будь по-твоему. А чем мы займемся сегодня? Мне уже не терпится принять асану и приступить к занятиям. Вадик, с тех пор как мы с тобой начали заниматься, я почувствовала себя другим человеком. Я заново родилась. – Розалия приблизилась к мужчине и, положив руку ему на плечо, прошептала: – Что ты со мной делаешь, искуситель?
Вадим закашлял и едва заметно кивнул в сторону лестницы. Розалия обернулась, заметив спускавшуюся со второго этажа Катку.
– Вот никак не могу понять, откуда у тебя эта идиотская привычка вечно за мной шпионить?
Катарина остановилась.
– Вы о чем?
– Все о том же; сколько ты здесь грела уши?
– Нисколько, я только что спустилась.
– Вадик, котик, пойдем в кабинет, а то у некоторых напрочь отсутствует чувство такта, – смерив невестку испепеляющим взглядом, Розалия начала подталкивать Вадима в сторону кабинета.
– Сама орала на весь дом, а из меня виноватую сделала, – буркнула Катка, потопав в кухню.
Десять минут спустя, когда Ката с Натальей пили чай с булочками, в кухню, напевая песню кабаре-дует «Академии», впорхнула свекровь.
– Хочешь, хочешь, я точно знаю, хочешь, я точно знаю, хочешь, хочешь, но молчишь… – лилось из ее накрашенных уст.
Продефилировав к холодильнику, Розалия достала оттуда бутылку шампанского, а затем, приблизившись к шкафу с посудой, взяла два фужера.
– Зачем вам шампанское? – полюбопытствовала Катарина.
– Глупый вопрос. Ты разве не знаешь, что аристократы всегда пили шампанское? Благородный напиток!
– Я в курсе, но если мне не изменяет память, вы вроде собирались заниматься йогой.
– Одно другому не мешает.
– Занятия отменяются?
– Нет! Но, прежде чем к ним приступить, мы с Вадиком пропустим по бокалу шампусика. Так сказать, для поднятия тонуса.
Выдержав паузу, свекровь воскликнула:
– Ах, детка, по-моему, он на меня запал. Я ловко расставила свои сети, и Вадик в них попался.
Катарина поежилась.
– Розалия Станиславовна, ему сорок пять лет.
– И что? А мне пятьдесят, подумаешь, разницы почти никакой.
– Будьте осторожны, – предостерегла Натка, – Вадим мужчина красивый, и он… Немного смахивает на тех, кто… Ну… Проводят время с дамами за деньги.
– Как у тебя язык повернулся сказать такое?! Ты же сейчас его унизила. Назвала альфонсом, разрушила его репутацию профессионального йога.
– Я просто предупредила.
– Заткнись! Это с тобой мужики могут проводить время за деньги, а я птица из другой стаи. Они сами мне платить готовы, только бы я согласилась с ними заговорить.
– Делайте, что хотите. – Наталья откусила булочку. – Только я недавно передачу смотрела, и там женщина рассказывала, как пострадала от молодого альфонса. Она, как и вы, сначала раскидала свои авоськи, а потом…
– Стерва! Если скажешь еще одно слово, я тебя убью. Кретинка! Какие, к чертям, авоськи? Я не раскидывала никакие авоськи, я расставляла сети. Чувствуешь разницу?
– А как же Леопольд? – напомнила Ката.
– Леопольду совсем не обязательно знать, что происходит у меня дома. Лео, конечно же, мужчина неплохой, но согласись, в шестьдесят два года минусов намного больше, чем в сорок пять.
Ката закрыла глаза.
– Идите уже, дайте нормально допить чай.
– Как ты думаешь, что будет дальше? – спросила Наталья, когда Розалия вышла.
– Не знаю, но мне это не нравится. Сначала занятия йогой, теперь вот сети, шампанское.
Минут пять Натка хранила партизанское молчание, а потом тихо спросила:
– Кат, а тебе известно, сколько раз Розалия Станиславовна была замужем?
– Вроде три или четыре.
– Странно, но иногда она называет совсем другие цифры.
– Я как-то спрашивала у Андрея, но он тоже не в курсе.
Наталья покраснела.
– А сколько ей на самом деле лет, ты знаешь?
– Могу лишь догадываться, но точная дата ее рождения – это тайна за семью печатями. Будешь смеяться, но даже Андрей не знает, в каком году родилась его мать. Он говорил, что у нее было три свидетельства о рождении и два паспорта.
– Короче говоря, Розалия полна загадок, – заключила Наталья.
