Копейкина нахмурилась.
– Розалия Станиславовна, как это понимать?
– Что именно?
– Как вы оказались в моем шкафу?
– Я? А... это... Видишь ли, детка, я действовала строго по фэн-шую. В брошюрке сказано, что время от времени каждый уважающий себя человек должен залезать в шкаф с одеждой и сидеть там не менее четверти часа. И тогда в семье обязательно появятся деньги. Вот. Я не могла пойти против фэн-шуя.
Маргарита Савельевна покрылась испариной.
– Розалия, ты подслушивала наш разговор?
– Ни боже мой! Ничего не слышала, кроме упоминания о цветных бриллиантах. Марго, я могила, от меня ни одна живая душа не узнает о камнях. Умоляю, можно я тоже посижу с вами, я буду нема как рыба. Разговаривай с Каткой о бриллиантах, а я устроюсь в уголке.
Изотова облизала потрескавшиеся губы.
– Так нет никаких бриллиантов, нет!
– Только не надо врать, ты сама сказала, что твой муж купил камни.
– Купил, – с горькой усмешкой проговорила Маргарита, – а теперь их нет.
– А где они? – свекровь едва не разрыдалась.
– Не знаю я, – выкрикнула Изотова и закрыла лицо ладонями.
– Послушай, Маргоша, сейчас ты испытываешь мое ангельское терпение. Я считаю до трех, и если ты наконец не разродишься и не скажешь, что, черт тебя дери, произошло, я за себя не ручаюсь. Итак, отсчет пошел. Раз... два...
– Камни лежали в сейфе Ярослава, – быстро затараторила Маргарита Савельевна. – Он оберегал их словно Кощей. Мне строго-настрого запретил прикасаться к камням. Сказал, что они будут моими, только когда его тело накроет двухметровый слой земли.
Розалия зацокала языком.
– Изувер!
– Это еще слабо сказано. Правда, я, когда Ярика не было дома, открывала сейф и любовалась бриллиантами, но от мысли, что обладать ими смогу лишь после его смерти, мне делалось не по себе.
– Я поняла! – прохрипела Розалия. – Ты убила Ярослава, а труп спрятать не успела.
– Розалия, я не убийца. Ярослав скончался сам – естественной смертью. Я на длительное время погрузилась в скорбь, а через день после похорон вспомнила о бриллиантах.
Катка с неодобрением смотрела на Изотову. Да, ничего не скажешь, по усопшему супругу Маргарита Савельевна скорбела очень долго. Целых четыре дня.
– Теперь представьте мое состояние, когда я открыла сейф и уже предвкушала увидеть драгоценные камни, а вместо этого увидела пустоту.
– Как пустоту?
– Если не брать в расчет конверт, сейф зиял пустотой.
– Что за конверт?
– Ярослав и после смерти решил меня разыграть, он не может успокоиться, наверное, хочет, чтобы я тоже отправилась в могилу. У-у-у...
– Конверт! – визжала Розалия. – Говори про конверт!
– В конверте лежала шифровка. Ярик спрятал бриллианты и составил шифровку.
– Не верю.
– Вот и я не поверила, но от правды не уйдешь. Шифровка есть – бриллиантов нет. Я целых шесть месяцев ломала голову, пытаясь разобраться, что к чему. Тщетно! Ничего не выходит. Каточка, помоги мне, кроме тебя мне больше не к кому обратиться.
– Где шифровка? – Розалия Станиславовна напоминала оголодавшую львицу, которую последний раз кормили год назад.
– Со мной, – шевелила губами Изотова. – Она со мной, я с ней практически не расстаюсь. Каждый день вскакиваю с кровати и начинаю вертеть бумажку в руках. Это мука, самая настоящая мука. Каточка, я умру от нервного перенапряжения. Ярослав выжал из меня все соки.
– Маргоша, не падай духом, ты обратилась по адресу. Твои бриллианты найду я! Ты не ослышалась, у меня нюх на драгоценные камни, вес которых превышает пять карат.
– Сначала надо разгадать шифровку.
– Разгадаем!
– Озолочу! – брызгая слюной, заверила Изотова. – Если поможете найти бриллианты, просите что угодно, я не поскуплюсь.
Розалия прошлась по комнате, остановилась у окна и задумчиво молвила:
– Детка, хотелось бы узнать поконкретней о размерах вознаграждения.
– Минуточку, – Ката попыталась вмешаться, но свекровь гаркнула:
– Сидеть и не рыпаться! Итак, Марго, я жду ответа.
– Заплачу любые деньги.
– Деньги меня не прельщают.
– А чего же ты хочешь?
– Ты в курсе, сколько процентов полагается человеку от государства, если он сдает им найденный клад?
– Конечно, в курсе – двадцать пять процентов.
– Верно. А теперь предлагаю заняться математикой. У Ярослава было двенадцать бриллиантов, так?
– Ага.
– Значит, двенадцать – это сто процентов. Согласна?
– Ну да.
– А двадцать пять процентов от двенадцати будет... три.
– О чем ты толкуешь?
– Маргоша, ты должна отдать мне три бриллианта. Все по закону и по справедливости.
Изотова замахала руками.
– Имей совесть. Ты в своем уме?
– А как ты хотела? Конечно, ты можешь и дальше продолжать разгадывать шифровку Ярослава в гордом одиночестве, только смотри, как бы в психушку не загремела. У тебя было шесть месяцев, ты ни черта не расшифровала, из этого следует, что твои умственные способности оставляют желать лучшего. Окей, продолжай и дальше мучиться, глядишь, сыграешь в ящик от нервного истощения и тогда гуд-бай бриллиантики. А всему виной твоя непомерная жадность.
Маргарита Савельевна зашмыгала носом.
– Согласна отдать два бриллианта!
– Нет.
– Два бриллианта и сто тысяч долларов!
– Иди в баню.
– Двести тысяч!
– Все, я умываю руки. Ката, проводи гостью, мы не пришли к общему знаменателю, пусть катится на все четыре стороны.
– Хорошо, – Изотова задрыгала ногами. – Хорошо, твоя взяла. Три бриллианта!
Копейкина откашлялась.
– Вам не кажется, что вы делите шкуру неубитого медведя? Мы даже не видели шифровку.
– Вот она. – Маргарита достала из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги и с нескрываемым отвращением швырнула его на кровать.
Розалия схватила бумажку со скоростью молнии.
– Ну, готовьтесь, сейчас я все выясню.
Катка встала и приблизилась к свекрови.
Станиславовна развернула листок и...
– ...!
– Розалия Станиславовна, не выражайтесь.
– Что это? Я спрашиваю, что это такое?
Изотова проблеяла:
