Квиллер и Полли наблюдали за тем, как она пересекла фойе и выполнила свое обещание, украсив кошачьей шерстью смокинг градоправителя.
Хотя ресторан «Макинтош» официально открывался только в субботу, он был ярко освещен, чтобы участники приема могли полюбоваться обивкой из шотландки и гербом Макинтошей на стене. Дерек Каттлбринк, бывший помощник официанта, ростом более шести футов, стал теперь метрдотелем и ещё подрос. Возвышаясь над людской толчеей, как капитан на мостике, он принимал заказы у желающих посетить ресторан.
— Привет, мистер К! — сказал он. — Я вижу, вы заказали столик на субботу?
— Да. Надеюсь, у вас есть реостат?
— Разумеется. Мы приглушим свет, когда будут посетители. А кафе вы видели? В Пикаксе никогда ничего подобного не было.
У входа в кафе «Ренни» Фрэн Броуди читала очередную лекцию:
— Кафе оформлено по эскизам Чарльза Ренни Макинтоша, сделанным в начале двадцатого века для чайной в Глазго… Да, его будут показывать по телевидению, только не знаю когда… Два журнала уже послали своих фотографов… Мы надеемся, что «Ренни» станет местом, где постояльцы отеля смогут с утра зарядиться энергией на весь день, гости города получат незабываемое впечатление от обеда или ужина, а местные жители будут с удовольствием заходить сюда, чтобы восстановить силы после танцкласса или тренировки по карате… Да, посетить кафе можно прямо сейчас. Там подают закуски.
Сбоку от входных дверей висела в рамке большая фотография шотландского архитектора с вислыми усами и поникшими складками шелкового шейного платка.
— Это не твой предок? — спросила Фрэн у Квиллера. — Усы очень похожи. И глаза тоже.
Гордостью «Ренни» были обитые шотландкой стулья с высокими спинками, которые сужались кверху и были покрыты черным лаком. Столы, также лакированные, блистали яркой голубизной и зеленью. Белые стены покрывал тонкий рисунок из черных линий, изображающий гигантские цветы. Рядом с приборами лежали салфетки в чёрную и белую полоску.
Кэрол и Ларри Ланспик, сидевшие за одним из голубых столов, помахали Квиллеру и Полли, приглашая присоединиться к ним. Владельцы универмага, принадлежавшие к самым богатым пикакским жителям, ни перед кем не задирали носа и были всеобщими любимцами. В свое время они отказались от артистической карьеры в Нью-Йорке, чтобы продолжить семейную торговлю. Но и свои таланты в землю не зарывали, активно участвуя в работе Театрального клуба и прочих общественных начинаниях.
Сегодня у них было праздничное настроение, и Ларри поднял бокал с шампанским за отель «Макинтош».
— И за Фонд К.! — сказала Кэрол.
— И за тетю Фанни Клингеншоен! — добавил Квиллер.
— А также за леди Анну, — внесла свой вклад Полли.
Кэрол спросила её, как она провела отпуск.
— Мы с сестрой ездили в Торонто, Монреаль и Квебек-Сити и познакомились там с очаровательным франкоканадским профессором. Он хочет приехать сюда для изучения связей с Канадой, существовавших в Мускаунти во времена экспансии.
— А я провёл отпуск в Мусвилле и Фишпорте, — вставил Квиллер.
— О Фишпорт!
[15]
— воскликнул Ларри и продекламировал сценическим голосом: — «О Фишпорт! О древняя родина редчайших сюрпризных блюд, где все знаются только со Скоттенами, ну а те только рыб признают».
— Знать бы, что такое сюрпризное блюдо, — бросил Квиллер. — Что-то я таких в Фишпорте не едал.
— Как?! — удивилась Кэрол. — Это блюдо, приготовленное на скорую руку. Неужели никто не угостил тебя обедом, приготовленным на скорую руку?
— Я не охотник до таких, — отозвался Квиллер.
— Горожанин есть горожанин, — прокомментировала Полли.
— А как Делакамп относится к обедам на скорую руку?
— Он законченный сноб, — ответил Ларри.
— Я изложу вам программу его пребывания здесь, — сказала Кэрол. — В День труда он прибывает с секретаршей на частном самолете. Мы с Ларри встречаем его в аэропорту на «мерседесе», заказанном им в бюро проката. Вечером он в качестве почетного гостя посещает Кантри-клуб. Во вторник приглашает на чай потенциальных клиенток. Приглашенные дамы знакомятся с его коллекцией ювелирных изделий и договариваются с ним о встрече, если хотят что-нибудь купить. Те же, кто намеревается продать ему фамильные драгоценности, приглашают его к себе.
— Я слышала, Дон Эксбридж рвёт и мечет из-за того, что его нынешнюю жену не пригласили на чай, тогда как первая даже будет его разливать.
— Интересно было бы взглянуть, как проходит эта церемония, — проговорил Квиллер. — Надеюсь, пресс-карта откроет мне доступ в святая святых?
— Ни в коем случае, — отрезала Кэрол. — Присутствуют только дамы, никаких исключений. Даже Ларри не допущен, хотя он спонсирует приём.
— Старина Камп считает, что женщин проще соблазнить, когда мужей поблизости нет, — объяснил Ларри. — Тогда они легче расстаются с наличными.
Квиллер был несколько обескуражен, но не хотел сдаваться.
— А если я выдам себя за официанта?
— Это будет несколько затруднительно, Квилл. Прием обслуживают только молодые девушки, одетые как французские официантки.
— Если бы не усы, я был бы не прочь пощеголять в передничке и наколке, — обронил Квиллер.
Сидящие за столом рассмеялись.
— А почему тебе так хочется попасть на этот приём? — спросила Кэрол.
— Природное любопытство и профессиональный интерес.
— Бойся журналистов, допуска просящих, — вставила Полли. — Они приходят в ярость, если его не получают.
— Вы говорите, что во время чайной церемонии будут демонстрироваться ювелирные украшения. А какие меры приняты для их охраны?
— Никаких. Ограбления не ожидается, если ты на это намекаешь.
— Взрыва бомбы в прошлом году тоже никто не ожидал, — заметил Квиллер. — Времена меняются… Ценности Делакампа, несомненно, застрахованы, но не вчинит ли страховая компания иск отелю в случае кражи? По-моему, отель обязан выставить охранника — хотя бы для защиты своих интересов.
Его слова были встречены ещё одним взрывом смеха.
— Я совершенно серьёзно!
— А что? Почему бы и нет? — произнёс Ларри, усмехнувшись. Он сам не раз устраивал розыгрыши, то выступая в роли невозмутимого дворецкого на чопорном обеде, то вламываясь под видом пьяного на затянувшееся собрание городского совета.
— Почему бы и нет? — поддержала его Кэрол.
Супруги заговорщицки переглянулись.
— Подберём что-нибудь подходящее в отделе верхней одежды.
— Фуражка должна быть на пару размеров больше.
