Один за другим спортсмены метали ствол, стараясь закрутить его и бросить так, чтобы он упал торчком. Если кейбер просто парил в воздухе и падал плашмя, на стадионе раздавался вздох разочарования. Заставить бревно крутиться как юла — в этом и заключалось все искусство. Каждый спортсмен мог сделать три попытки.
Квиллер был захвачен зрелищем. Имея наготове фотоаппарат, он запечатлел самые волнующие моменты: Боз вразвалочку выходит на поле… Ленни что-то шепчет ему на ухо… Боз занимает исходную позицию у конца ствола, лежащего на земле. У другого конца стоял судья. Боз взялся за один конец метательного снаряда и поднял его. Затем чуть присел, широко расставил ноги и прислонил кейбер к плечу. Сосредоточившись, он сплел пальцы обеих рук и поднял снаряд в вертикальное положение. Толпа, затаив дыхание, следила за стволом, сохранявшим неустойчивое равновесие. И вот, пробежав несколько шагов вперед, Боз метнул его. Кейбер закрутился как волчок и упал точно там, где требовалось!
Трижды Боз добивался успеха, и в конце концов толпа болельщиков с ликующими воплями высыпала на поле, а товарищи по команде подняли Боза на руки. Фотографы всех трех округов столпились вокруг. У победителя на лице блуждала слабая улыбка.
— Да-а, — протянул Биг Мак. — Это историческое событие.
— Для первой полосы, — отозвался Квиллер.
— Надо поскорее убираться отсюда, пока болельщики из Биксби нас не побили.
— Не посмеют. Здесь шериф с огромным псом.
Квиллеру надо было забежать домой, чтобы переодеться к обеду, а Биг Мак собирался на заседание Кёрлинг-клуба, казначеем которого состоял.
— Тебя не интересует кёрлинг, Квилл?
— Ты имеешь в виду тот вид спорта, когда по льду катают камни и как сумасшедшие натирают щетками лед перед ними?
— Ну да.
— По-моему, это развлечение для престарелых.
— Ты отстал от жизни. Теперь кёрлингом увлекаются все, независимо от возраста и пола. Для него тоже требуется умение. Кёрлинг даже включили в программу Олимпийских игр. И ко всему прочему это очень весело.
— Ничего себе веселье при минусовой температуре!
— Обычно мы играем на катке с искусственным льдом.
— Ну что ж, если вам понадобится подметальщик, я, пожалуй, к вам загляну.
В половине седьмого прибыли гости из Индейской Деревни. Полли и Райкеры на правах старых друзей зашли через заднюю дверь, не дожидаясь, когда их встретит хозяин.
— Совершим небольшое возлияние, перед тем как отправиться? — предложил Квиллер. — Столик заказан на половину восьмого.
— Мне как обычно, — отозвался Арчи.
— И мне, — подхватила Милдред.
— И мне, — присоединилась к ним Полли.
Пока Квиллер готовил напитки, Полли наполнила вазы орехами, а Райкеры бродили по амбару, делясь впечатлениями.
— У тебя новые стулья возле бара! А куда девал табуреты?.. Где же кошки?.. Ага, вижу! Коко сидит на камине и взирает на нас с подозрением… А Юм-Юм грациозно свернулась на стуле. Она просто восхитительна!
Арчи обнаружил новую корзину для мусора.
— Это же китайский сосуд для воды! Впрочем, не такой и древний — восемнадцатый век, наверное. — Он приподнял чан за резную деревянную ручку. — Ну и тяжеленный! Весит не меньше тонны!
— Чтобы Юм-Юм не перевернула, когда будет рыться в поисках сокровищ.
Квиллер поставил на стол бокалы с хересом, скотчем, дюбонне и имбирным пивом.
Арчи, как всегда, не пришлось лезть за словом в карман.
— За старых друзей, которые знают тебя как облупленного и все равно любят! — Он запустил руку в вазу с орехами. — Бразильский орех! Квилл, ты роскошествуешь.
— Дорогой, ты бы полегче с орехами, — заметила его жена. — В них калорий не счесть.
— Тем-то они и ценны!
Полли похвалила Милдред за интервью, взятое у шеф-повара «Макинтоша».
— Если этот Винго так хорош, зачем он перебрался из Чикаго в нашу дыру? — спросил Арчи.
— А зачем перебрался сюда ты? — ответил Квиллер вопросом на вопрос.
— Затем что тебе нужен был кто-то, чтобы возглавить газету, и я по доброте душевной не смог отказать старому приятелю.
— Рассказывай! Ты просто хотел выбраться из Центра хоть куда-нибудь. Мечтал стать шишкой на ровном месте.
Они обсудили демографические сдвиги и всеобщее стремление перебраться из мегаполисов в маленькие города, убийство Делакампа и завесу тайны вокруг него, полученную Бозом Кэмпбеллом золотую медаль и предполагаемое образование лиги трех округов по кёрлингу.
Затем Милдред протянула Квиллеру сверток, обернутый в подарочную бумагу.
— Это тебе к какому-нибудь празднику. Взгляни, что там.
Развернув несколько слоев бумаги, Квиллер обнаружил кленовую шкатулку.
— Вы предугадали мое желание! — воскликнул он. — Я так хотел приобрести эту вещь, но её уже продали. А оказывается, она была куплена для меня! Удивительная работа. Посмотрите, как идеально подогнана крышка. Я поставлю её на столе в библиотеке, рядом с телефоном.
Арчи вручил ему что-то небольшое и плоское, оказавшееся компакт-диском.
— Ты любишь фортепьяно, Квилл, а этот музыкант — настоящий мастер.
Квиллер вставил диск в стереопроигрыватель, и они послушали Моцарта, Бетховена и Римского-Корсакова.
— «Полёт шмеля»! — воскликнул Квиллер.
— В память о прошлом, — сказал Арчи.
В этот момент раздался глухой шлепок: Коко спрыгнул с камина и, приблизившись к динамикам, стал их обнюхивать.
— Догадываетесь, что он ищет? — спросил Квиллер.
Коко повертел головой, затем, усевшись, принялся ловить что-то в воздухе. Когда «Полет шмеля» закончился, Коко вернулся на прежнее место.
— Вот так кот! — восхитился Арчи.
— Вот так композитор! — отозвался Квиллер.
В отель они прибыли на машине Райкеров. Милдред заранее их просветила:
— Нам предложат на выбор два меню. Одно традиционное: суп, салат и основное блюдо. Но я предлагаю попробовать другое — обед нового столетия, пять маленьких экспериментальных блюд. Шеф-повар Винго считает, что люди, понимающие толк в еде, уже по горло сыты непременным мясом с картофелем.
— Это он так считает, — поморщился Арчи.
Припарковавшись, они направились ко входу в отель, как вдруг Квиллер наклонился и что-то подобрал.
— Один цент, — сказал он. — На удачу.
— Орёл или решка? — спросила Милдред.
— Орёл.
— Тогда удача вдвойне.
— Так возьми её.
— Нет-нет! Монета приносит счастье только тому, кто её нашел. Отнеси домой и положи в кленовую шкатулку.
