— Всё-таки взгляните сначала на квартиру, — посоветовал Квиллер. — Я готов показать её в любой момент.
— А если прямо сейчас?
Через несколько минут Барри Морган уже следовал в своём автофургоне за Квиллером по Главной улице. Проехав по Парковому кольцу мимо театра, они остановились у каменного каретного сарая с большими фонарями на всех четырёх углах.
— Блеск! — воскликнул Барри, выпрыгивая из машины.
— Но предупреждаю вас: лестница узкая и крутая. Здание было построено в девятнадцатом веке, когда у людей были маленькие ноги и узкие плечи. К тому же, говорят, здесь обитает привидение — некая молодая дама по имени Дейзи.
— Блеск!
— Когда устроитесь, можете проехать через лес до моего амбара — отметим ваше новоселье.
— Блеск!
— Кстати, — спросил Квиллер, — как вы относитесь к кошкам?
— Все, кто ходит на четырёх ногах и не кусается, мои друзья.
К тому времени, когда прибыл Барри, кошки уже были накормлены и, свернувшись на облюбованных ими стульях, погрузились в сон. Квиллер вышел из дома встретить гостя и испытал большое удовольствие от потрясения, пережитого Морганом, когда огромный столетний амбар предстал перед ним во всей своей красе.
— Блеск! — произнёс гость с восхищением.
Внутренность амбара с его спиральной лестницей, антресолями и гигантским каминным кубом посередине привела Барри в ещё большее изумление.
— Что вы предпочитаете? У меня большой выбор напитков.
— Честно говоря, я по этой части не специалист. А вы что будете?
— Имбирное пиво.
— Блеск! Я тоже.
Барри переоделся в более свободный костюм и ходил по амбару, засунув руки в карманы и делясь впечатлениями:
— Это ваши кошки или диванные подушки?.. Неужели вы всё это прочитали?.. Ara, y вас «лежачий» велосипед! Неужели вы на нём ездите?
— Это подарок, — объяснил Квиллер. — Я уже привык ездить с задранными ногами, мне даже нравится.
Они устроились с кружками пива в библиотеке.
— Вы не против, если я буду жевать резинку? — спросил Барри. — Пытаюсь бросить курить.
— Валяйте.
— Это корзина для мусора? — Он швырнул обертку в полированный деревянный чан с резной ручкой.
— Да, корзина для мусора, она же древнекитайская чаша для воды, или наоборот… Я, знаете ли, не брал в рот резинки с тех пор, как перестал играть в бейсбол. Тогда это было частью ритуала: резинку в рот, натягиваешь бейсболку, хлопаешь перчатками, подтягиваешь ремень — и пошёл.
— А почему вы бросили бейсбол?
— Повредил колено в армии. Травма давала о себе знать до тех пор, пока я не переехал в Мускаунти, а тут все прекратилось. Местные говорят, что меня вылечила здешняя вода, но мне кажется — велосипед.
Разговор перешёл на отель: каким он был раньше унылым, но чистым, какой мерзкой была кухня, какие чудеса сотворила Фрэн Броуди с интерьером.
— Фрэн — одна из главных местных достопримечательностей, — заметил Квиллер.
— Не женщина, а динамо-машина, — согласился Барри. — Она замужем?
— Нет, но претендентов хоть отбавляй. Можете занять очередь.
— А как у вас принято знакомиться с девушками? — спросил Барри. — С незаурядными, я имею в виду.
— Всё зависит от того, что вы считаете незаурядностью. С молодой, интересной и энергичной женщиной можно встретиться в одном из бесчисленных клубов: Театральном, Орнитологическом, Туристском, Велосипедном, в Гольф-клубе, Бридж-клубе и прочих. Можно ходить на занятия в Центр искусств, посещать церковь или заседания Бустерс-клуба. Или обучать чтению безграмотных взрослых. Об этом не преминут упомянуть в статье, посвящённой отелю… Или в вашем некрологе, — заключил Квиллер.
«Йау!» — раздалась мрачная реплика со стула, на котором потягивался и зевал Коко.
— Это Као Ко Кун, наш мозговой трест, — представил его Квиллер. — Он умеет читать чужие мысли, предчувствует, когда мне должны позвонить по телефону, и всегда знает точное время. Нам с вами это, увы, не дано… Юм-Юм — наша примадонна. Держится как топ-модель на подиуме, принимает фотогеничные позы и покоряет сердца невинным взором. Но будьте начеку: в любой момент она может стянуть у вас какой-нибудь небольшой яркий предмет.
Барри Морган не был уверен, принимать ли всерьёз слова Квиллера, и предпочёл сменить тему:
— Я никогда раньше не жил в маленьком городе. Быть может, вы мне что-нибудь посоветуете? Я абсолютно серьёзно. Не хотелось бы оплошать.
— Главное, не забывайте, что здесь все знают всех, — сказал Квиллер. — Никогда не отзывайтесь о человеке плохо: обязательно окажется, что ваш собеседник — его кузен, или зять, или приятель по клубу. Лучше всего держать глаза и уши открытыми, а рот на замке.
— Понятно… И ещё вопрос. Мой старший брат любит зимние виды спорта и был бы не прочь переехать сюда Он врач и хочет открыть здесь клинику.
— А в какой области он специализируется?
— Это у нас нечто вроде семейного анекдота, Мама работала акушеркой и хотела, чтобы брат шёл по её стопам, но он предпочёл дерматологию, чтобы пациенты не будили его по ночам.
Квиллер рассмеялся.
— Если без шуток, ваш брат будет здесь очень кстати. Ближайший дерматолог живёт в соседнем округе.
— Блеск! Он считает, что небольшой город — идеальное место для семьи. Ни грабежей на улицах, ни угона автомобилей, ни стрельбы — ничего из прелестей мегаполиса.
«Йау!» — прозвучал ещё более мрачный комментарий со стула.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
5 сентября, суббота.
Птицы одного полета держатся стаей.
Приуроченное к этому дню изречение Калверта оказалось пророческим. Птицы самого высокого полёта со всего округа Мускаунти, почистив перышки, слетелись вечером на благотворительный приём в пользу борьбы с неграмотностью. Им выпал счастливый случай первыми познакомиться с новым отелем «Макинтош», а в понедельник прочесть о себе во «Всякой всячине», а то и полюбоваться своими фотографиями.
По столь торжественному случаю Квиллер облачился в килт из шотландки с тартаном (клановым клетчатым рисунком) Макинтошей, прихватил спорран (сумку из меха с серебряной отделкой) и сунул за резинку гольфа нож-туб — и при всём том надел смокинг и строгий галстук. Полли была в белом вечернем платье и опаловом ожерелье, через плечо перекинута широкая клановая лента Робертсонов. Если бы её спросили, она с удовольствием объяснила бы, что фамилию Дункан носит по мужу, а главой клана Робертсонов был Дункан Атоллийский, потомок кельтских эрлов и родственник самого Роберта Брюса
[10]
. Полли страстно любила просвещать ближних.
