— Между нами говоря, — понизил голос Дерек, — только не ссылайтесь на меня, Лиз раздобыла все эти штуки в Голливуде, они из какого-то фильма. — И добавил: — Один сухой херес и один коктейль Квиллера? Правильно?
За столики быстро рассаживались посетители, радуясь, что ресторан снова открыт. Меню было новое, интригующее. Полли заказала три блюда, попросив принести маленькие порции: грибной суп-пюре, краб под острым соусом в «раковине» и кукурузный салат. Квиллер выбрал куриный суп с овощами, устрицы Рокфеллера, жаркое из креветок, омаров и говядины и не стал заказывать салат.
— Будь здесь Милдред, она бы заставила тебя сжевать какие-нибудь зелёные листья, — заметила Полли.
Внезапно в зале воцарилась тишина. Все взоры устремились к входным дверям.
Обслуживавшая Квиллера и Полли молодая официантка воскликнула:
— Это же ОНА! — и бросилась на кухню.
Полли, которая сидела лицом ко входу и видела, что происходит, принялась комментировать:
— Вошли трое… У Тельмы командирский вид… С ней помощница, та, что приходила в библиотеку… С ними мужчина… Все таращатся на них, выпучив глаза.
Тишина сменилась взволнованным говором.
— Тельма в жемчужно-сером костюме, — продолжала Полли, — в маленькой шляпке того же цвета, на отвороте жакета брошь, усыпанная драгоценными камнями… Заказывает что-то… Пьют шампанское… Мужчине около сорока. Не это ли её единственный родственник?
— По-моему, дом, который она купила, как раз тот, что когда-то достался тебе в наследство, — один из лучших на Приятной улице, — сказал Квиллер.
— Так и есть. И мне ужасно хотелось оставить его себе и жить в нём. Но я рада, дорогой, что ты отговорил меня. Сколько было бы хлопот с такой огромной недвижимостью, да ещё моя работа… Но люди, живущие на Приятной улице, такие доброжелательные. По-моему, её название оказывает на них какое-то терапевтическое действие. Кэмпбеллы никогда не меняли название этого участка своей земли. И вся Приятная улица похожа на маленькое герцогство. Ты слышал, что его жители величают Бёрджесса «герцогом»?
На десерт Полли заказала себе шербет и без всякой зависти наблюдала за тем, как Квиллер уплетает огромную порцию хлебного пудинга с приправой из сливочного масла и жжёного сахара.
Когда они уходили, Тельма и её гости ещё оставались в ресторане. В вестибюле Полли извинилась и удалилась в дамскую комнату, а Квиллер не спеша приблизился к стойке метрдотеля.
— Слушай, Дерек, а здешние обязанности не помешают твоей карьере кантри-певца и участию в театральных постановках?
— Лиз обещает что-нибудь придумать. Я хочу выступить в ревю «Китти-Кэт».
— Это «Китти-Кэт» звучит как название ночного клуба в старом комедийном мюзикле.
— Зато концерт должен собрать приличные деньги для программы защиты животных. Я вот думаю, не могли бы вы написать что-нибудь душещипательное о брошенных котятах? Такое, чтоб слеза прошибала.
Предложения такого рода Квиллер любил.
— Ты хочешь сказать… что-то вроде:
Франни и Джонни — котята,
Боже, как плачут они!
Жалобно, неудержимо!
А люди проходят мимо.
О, как мы злы, как черствы…
— Супер! Ещё бы парочку куплетов, Квилл!
— Попробую. Только если хоть одна живая душа узнает, что эти вирши написал я, распростись со своим адамовым яблоком: петь тебе придётся с разорванной глоткой!
К ним присоединилась Полли.
— Как вам понравился обед, миссис Дункан? — сменил тему Дерек. — А я тут рассказываю мистеру К. о нашем поваре, который учился в Сингапуре.
— Вот как? — удивилась Полли. — А Элизабет говорила, что он из Нью-Джерси.
— Ну… свою главную стажировку он прошёл в Сингапуре, — выкрутился Дерек с ловкостью завзятого вруна.
По дороге домой Полли сказала:
— Я спросила у Элизабет, что это за брошь у Тельмы на отвороте. Она говорит — это попугай, усыпанный рубинами и изумрудами, а в глазу у него бриллиант. И браслет у неё в пару к этой броши. Даже Элизабет украшения Тельмы впечатлили!
— Ты что-нибудь знаешь про ревю «Китти-Кэт»?
— Только то, что оно призвано пополнить фонд для нового проекта Мэвис Адамс по спасению животных. Она будет на приёме в воскресенье. Интересно, в чём появится Тельма? Ведь состязаться придётся с шотландскими килтами и шарфами. Серьёзное соперничество!
— Ничего. Фран Броуди ей что-нибудь присоветует. Ведь Фран изо всех сил старается стать незаменимой.
— Наверно, мужчина, который сидел с Тельмой за столиком, — это её племянник. Красивый и ужасно обаятельный, — сказала Полли.
— Если ты — единственный наследник восьмидесятилетней богачки, поневоле будешь обаятельным!
— Ох, Квилл, ты становишься циником!
Стал Квиллер циником или нет, но усы у него встопорщились и затопорщились ещё сильней, когда в пятницу утром курьер на мотоцикле доставил ему запечатанный конверт. В конверте лежало отпечатанное на компьютере приглашение:
Будем рады видеть Вас на легком ужине,
который состоится сразу после приёма
в честь наших калифорнийских друзей.
Ждём Вас в бальном зале
гостиницы «Макинтош»,
юго-западная кухня.
Под приглашением стояла подпись Ричарда Теккерея. Никакого постскриптума с просьбой сообщить, принимается ли приглашение, не было. По-видимому, то ли по наивности, то ли от высокомерия авторы письма полагали, что все будут счастливы принять их приглашение.
Судя по почерку, конверт надписывала Фран. Она же, видимо, и сочинила текст послания, хотя сама идея наверняка принадлежала Ричарду. Фран не пришло бы в голову объединять ужин с приёмом — Квиллер достаточно хорошо её знал. Она просто по какой-то причине (по какой именно, сказать трудно, Квиллер мог бы назвать несколько) выполняла прихоть Ричарда.
Тем не менее Квиллер позвонил Полли в библиотеку и сообщил о приглашении.
— Это значит, ты попадешь домой на два или три часа позже, чем предполагала. Может, стоит поставить в известность Брута и Катту?
— Ой! Разве я тебе не рассказывала? У меня же теперь есть автоматическая кормушка с таймером, работает прекрасно. Уэзерби Гуд высмотрел эту штуку в каталоге и купил сразу две — себе и мне.
Метеоролог Уэзерби Гуд был соседом Полли, и у него имелся кот по имени Гольф Стрим.
— Почему бы тебе не заказать себе такую же, Квилл? Я узнаю телефон.
— Спасибо, но я не уверен, понравится ли это Коко. Для Юм-Юм она, может, и подойдёт, но Коко любит принимать еду из знакомых рук.
После этого Квиллер закончил статью «Всё о зелёном» и отправился в редакцию, чтобы сдать рукопись в набор. Джуниор Гудвинтер быстро пробежал статью намётанным редакторским глазом.
