Аманда поддержала его:
– Наконец-то нашёлся человек, способный прижать этого чокнутого. Если бы наш мэр не был ослом, он не позволил бы Флагштоку зайти так далеко.
Пенелопа перевела разговор на более приятную тему:
– Все необычайно обрадованы тем, мистер Квиллер, что вы дарите этот дом городу в качестве музея.
– Город не оценит вашего подарка, – возразила Аманда. – Подсчитают, во что обходится отопление, электричество, и продадут его под меблированные комнаты.
Квиллеру показалось, что на другом конце стола разговор вёлся более искусно и тонко. Прислушавшись, он понял, что Райкер рассказывал газетные истории, Александр описывал общественную жизнь Вашингтона, Мелинда повествовала о своём пребывании в Париже, а Шарон и Милдред смеялись над наивными туристами в Мусвилле.
Сиамцы всё ещё сидели под столом. Юм-Юм искала подходящие шнурки, чтобы развязать их, а Коко, поглощенный какой-то мыслью, прислушивался к голосам гостей.
К тому времени, когда подали крокеты из лососины, хозяин обнаружил, что стало довольно трудно поддерживать разговор. Джуниор, казалось, онемел от благоговейного страха: без сомнения, он никогда не видел такой сервировки и не ел паштета из фазана. Роджер ушёл в свои мысли. Пенелопа была чем-то озабочена, высказывая осторожные замечания, и не пила вино. Что же касается молчавшей Аманды, то казалось, она вот-вот уснёт.
Мелодии вальсов, доносившиеся из холла, действовали подобно снотворному. Квиллер пожалел, что музыканты не играют Моцарта или Боккерини. И лишь ближайшие соседи Мелинды были приятно оживлены.
Квиллер пытался предложить то одну, то другую тему для разговора.
– В приёмник Берна вмонтирован кассетный магнитофон, которым можно управлять на расстоянии. Есть даже интерком… Я предпочитаю ездить на старом велосипеде по шоссе «Скатертью дорога»… Оно ровное, движения мало, и эта жуткая шахта «Бакшот»… Ты много знаешь об истории шахт, Роджер. Какими были остальные девять?
Роджер поморгал глазами и еле слышно произнёс:
– Ну… была шахта «Гудвинтер», «Большая Б.», «Димсдейл»…
– И «Мусджо», – отозвалась его жена с дальнего конца стола.
– «Мусджо», «Блэк крик». Сколько это?
– Только шесть, дорогой.
– Ну… ещё «Хони Хилл»… Я упоминал «Олд глори»?
– Не забудь «Смитс фолли», дорогой.
– «Смитс фолли». Вот! – облегчённо закончил он. Квиллер стал считать по пальцам:
– Включая «Бакшот» всего лишь девять.
– Он забыл шахту «Три сосны», – подсказала Шарон. – Ту самую, где произошёл большой обвал несколько лет назад. Даже «Дневной прибой» писал об этом.
«Ф-ф-фу!» – раздалось под столом.
Когда подали барашка, Пенелопа спросила:
– Вы пишете что-нибудь?
– Только письма. У меня огромная почта.
– Как я понимаю, вы лично отвечаете на каждое письмо, и притом самым изящным образом. Это прелестно.
Квиллер уловил знакомое ёканье под столом и понадеялся, что Коко так выражает своё мнение по поводу разговора, а не собирается броситься на туфли Пенелопы. Он также слышал, как Милдред рассказывала Александру о своей талантливой ученице, которая, ни с кем не попрощавшись, уехала из города.
– Очень жаль, – говорила она, – что бедняжка вышла из бедной семьи, а могла бы учиться в колледже и достичь определенных успехов.
Александр авторитетно заявил:
– Каждый год многие молодые женщины, спасаясь бегством от нудного существования, перебираются из маленьких городков в мегаполисы, где, освоившись, достигают иногда завидного положения. Мы теряем таланты, потому что не способны поддержать их, помочь развить способности и как следует вознаградить.
«Ф-ф-фу», – донеслось из-под стола.
– Очень плохо, – произнесла Милдред, – что мы не можем ничего сделать для художников, а только поддерживаем фермеров.
Когда принесли салат, Квиллер ещё раз попытался оживить разговор за столом и с облегчением вздохнул, лишь когда подали бисквит с лесной малиной и сливками. Он встал и произнёс речь:
– Дамы и господа, за столом отсутствует важная персона, у которой много обязанностей: она ведёт этот дом, курирует коллекцию, занимается оценкой предметов старины. И никто не может с большим основанием претендовать на звание шеф-повара. Мы обязаны поблагодарить Айрис Кобб за тот обед, который вкушали сегодня. И я хотел бы попросить её присоединиться к нашему столу.
Раздался одобрительный шум. Квиллер прошёл на кухню и вернулся со смущенной домоправительницей. Грянули аплодисменты, когда он поднёс стул и усадил миссис Кобб между собой и Пенелопой, которая напряглась и неестественно выпрямилась.
За кофе и ликерами сонные гости Квиллера начали оживать.
Несколько человек принялись обсуждать портрет молодой женщины с осиной талией в турнюре, написанный в 1880 году.
– Она была танцовщицей, прежде чем вышла замуж, – пояснила Аманда. – Обратите внимание, какой у неё вызывающий взгляд.
– Давайте послушаем какую-нибудь историю. Роджер, расскажите о «К. салуне», – попросил Джуниор.
Роджер мгновенно излечился от своего недомогания.
– Думаете, я смогу?
– Почему нет?
– Давай, Роджер!
– Хорошо, дело было так… И это правда. Одним из постоянных посетителей «К. салуна» был шахтер по имени Гарри. И случилось так, что он напился до смерти. Его отвезли в магазин мебели, который одновременно служил и похоронным бюро. Но его приятели решили, что он должен в последний раз побывать в своём любимом баре. Они вытащили его из магазина, положили на сани – дело происходило в середине зимы – и двинулись в «К. салун». Они поставили Гарри возле бара, и все товарищи выразили ему своё уважение, а заодно соболезнования. Наконец в три часа утра друзья Гарри положили его снова на сани и подстегнули лошадей. Они пели, веселились и не заметили, как тело соскользнуло с саней. Когда приехали в магазин, обнаружилось, что Гарри нет! Всю оставшуюся ночь они искали, но так и не нашли его, потому что шёл снег…
Кто-то вздыхал, кто-то постанывал, кто-то хихикал, а Квиллер заметил:
– Прямо банда некрофилов… если всё правда. Подозреваю, что это выдумка.
Пенелопа кашлянула и твёрдо произнесла:
– Это был прекрасный вечер, и я очень сожалею, что приходится прощаться.
– Рано утром я лечу в Вашингтон, – объявил Александр.
Аманда слегка толкнула Райкера и прошептала: – Как же они будут без него управлять страной? Гости из Мусвилла тоже откланялись. Райкер отвёз Аманду домой. Миссис Кобб из последних сил поднялась к себе наверх. Квиллер и Мелинда сидели на кухне и пили вино с «дворецким», двумя «лакеями» и струнным трио, расхваливая их на все лады. Затем, когда все гости ушли, хозяин и хозяйка сбросили туфли и уединились в библиотеке, чтобы обсудить праздничный обед.
