Когда они вошли в квартиру миссис Кобб, Деннис не выразил особых чувств. Он расхаживал по комнатам, сунув руки в карманы, говорил, что доски паркета очень широкие, что чересчур много резных деревянных украшений, обратил внимание на окна шесть на шесть футов, во многих из которых сохранилось рифленое стекло. Он ничего не сказал ни о кровати генерала Гранта, ни о пенсильванском шифоньере, ни о коллекции оловянной посуды на кухне – о всем, что Айрис Кобб считала редкостными сокровищами.
Когда они вошли в кухню, Коко прервал свои размышления на подоконнике, изогнувшись дугой, потянулся всем своим длинным телом и в один прыжок перелетел шесть футов, отделявшие подоконник от верха холодильника.
– Обедать ещё рано, – заметил ему Квиллер. – Это Коко? – спросил Деннис – Мама рассказывала мне о нём. Она говорила, что он очень умный.
Коко был уже на полу и вычерчивал носом какие-то сложные кривые, наклоняя голову то вправо, то влево и не пропуская ни одного уголка.
– По следу идёт, – пояснил Квиллер.
Проходя мимо телефона, кот заволновался, вспрыгнул на сиденье старой школьной парты и стал, пофыркивая, обнюхивать стол.
– Что в этой парте? – спросил Деннис. Квиллер поднял крышку.
– Бумаги, – сказал он.
Там лежали записи, небрежно нацарапанные неразборчивым почерком Айрис Кобб, вырезки из газет, библиотечные карточки, увеличительное стекло и потертый блокнот с отрывными листами. Его черная обложка стала серой от пятен воды и муки и от долгого использования.
– Похоже, это её личная поваренная книга, – сказал Деннис. – Она рассказывала мне, что это единственное, что она уберегла от пожара в провалом году. По счастливой случайности она тогда лежала в чемодане. Мама брала её на медовый месяц с собой, можете себе представить?
– Зная вашу маму, вполне могу, – сказал Квиллер, возвращая записи на место. – Некоторые женщины в Мускаунти душу бы дьяволу продали, лишь бы только запустить руки в эту сокровищницу рецептов. Может быть, теперь осмотрим музей?
Деннис взглянул на часы.
– Конечно.
В основной части дома стояли столы на ножках, соединенных крест-накрест, кровати с веревочной сеткой, буфет, стулья со спинками из вертикальных планок, обитые железом сундуки и прочие принадлежности дома первых поселенцев. Восточное крыло было отведено под коллекции тканей, документов, осветительных приборов и прочего. Деннис ничего не сказал ни о крашенных восковыми красками стенах, которые так восхищали его мать, ни о занавесках, которые пришлось так долго разыскивать, ни о фамильных реликвиях, которые она выпрашивала у старинных семей по всей округе.
– Первый раз она услышала стуки в подвале, – задумчиво произнёс он.
– Хорошо, спустимся в подвал, – ответил Квиллер.
Табличка в начале лестницы, ведущей в подвал, разъясняла, что раньше пол там был земляной и в помещении хранили зимой корнеплоды, яблоки и, возможно, молоко и сливки от своей коровы. Позже прибавилась корзина для угля и шкаф для домашних консервов. Сейчас пол в подвале был цементный, отопление и стиральная машина – по последнему слову техники, но потолочные балки по-прежнему остались деревянными, сделанными из четырнадцатидюймовых брёвен, на которых ещё были видны остатки коры.
Квиллер нашёл дверь в кладовку, расположенную под западным крылом дома, ту, где безо всякой системы и безо всякой цели скапливалась ломаная мебель и старая ненужная утварь, и в том числе деревянная толкушка для пюре. Каменные стены были в фут толщиной, одну из них покрывала неровно наложенная потрескавшаяся штукатурка. Может быть, подумалось Квиллеру, эти трещины появились оттого, что Айрис выстукивала колотушкой ответ гостю из потустороннего мира?
– Здесь нам вряд ли удастся понять, откуда взялись стуки, – сказал Деннис. – Дом крепкий, как Форт Нокс
[9]
. Пойдёмте наверх. Сьюзан должна заехать за мной, мы поедем смотреть владения Фитча. Агент по недвижимости будет ждать нас там.
– Вы серьезно собрались переезжать в Мускаунти?
– Я ничего не могу сказать. Пока не поговорю с Щерил, но, когда я расскажу ей о доме Фитча, думаю, ей эта идея понравится.
«О Сьюзан только ей не рассказывай», – подумал Квиллер. Между Деннисом и этой хваткой дамой (к тому же уже не связанной узами брака) явно начинала устанавливаться взаимная симпатия. Он заметил это и в Динглбери, и на ланче после похорон, и сейчас, когда Сьюзан приехала и умыкнула молодого человека смотреть дом Фитча. Он был по крайней мере на пятнадцать лет моложе её, но высокий, как её бывший муж, и наделенный такой же мужественной красотой.
Проводив парочку, Квиллер пошёл в дом и просто из любопытства включил свет в прихожей. В прошлый раз загоралось четыре свечки. Сейчас – снова три. Квиллер хмыкнул в усы.
Он рассчитывал потратить этот день на Денниса, осмотреть музейные экспонаты, взглянуть на печатные прессы в амбаре, а потом они могли бы, например, выпить чего-нибудь в таверне «Кораблекрушение» в Мусвилле, пообедать в отеле «Северные огни», окна которого выходят на озеро, а за десертом посидеть в шумном кафе «Чёрный медведь».
В некотором расстройстве он позвонил Полли в библиотеку:
– Сходим куда-нибудь сегодня? Можем пообедать в «Северных огнях», а закончить в «Чёрном медведе».
– А не хочешь лучше прийти ко мне? – спросила она.
– Ты целый день работала, а теперь ещё и готовить будешь? – запротестовал он.
– Не волнуйся. Я что-нибудь наскоро соображу. Он знал, что это такое будет. Недавно они читали вслух пьесу Т. С. Элиота «Вечеринка с коктейлями», И с тех пор Полли, вместо того чтобы поджарить рыбу или котлеты, не переставала «соображать» карри. Ему нравилась индийская кухня, но Полли просто губила идею. В её доме стоял постоянный аромат Бомбея – казалось, им пропитались и ковры, и мебель.
– Ты уверена, что тебе нужны все эти хлопоты? – спросил он.
– Ну конечно! И кроме того, у меня есть для тебя сюрприз.
– И в чём он заключается? – Квиллер терпеть не мог сюрпризов.
– Если я тебе скажу, это ведь не будет сюрприз, правда? Приходи в половине седьмого. Я тогда успею прийти домой и переодеться.
«И найти порошок карри», – подумал Квиллер. Он неохотно, но согласился, хотя больше предпочёл бы жареную белую рыбку или шпигованную свинину в «Северных огнях».
Теперь ему надо было убить время, и ему пришло в голову, что он никогда не убирал листья. Он брал интервью у королей, его обстреливали на средиземноморском побережье, он некоторое время побывал в заложниках у сумасшедшего грабителя банков, но никогда не убирал граблями листья. Он надел джинсы и красную клетчатую рубашку и пошёл в стальной сарай искать грабли.
