– Молодой художник по имени Росс Расмус, – ответила Мэри и отвела глаза в сторону.
– А почему у него на каждой картине присутствует нож?
Она заколебалась на мгновение.
– Роберто говорит, что в разрезании гриба острым лезвием есть своеобразное чувственное наслаждение, – медленно проговорила она, по-прежнему не глядя на него. – Может, он прав и в этом действительно что-то есть…
Квиллер постарался поймать взгляд Мэри.
– Как я слышал, она умерла внезапно. Что послужило причиной смерти?
– Знаете, Квилл, мы вообще-то избегаем разговоров на эту тему, – нервно проговорила она. – Это было очень… неприятно, поэтому мы не хотим, чтобы эта смерть хоть как-то повлияла на имидж «Касабланки».
– Вам не следует ничего от меня скрывать, Мэри. В качестве нового квартиросъемщика я имею право знать всё.
– Ну, если настаиваете… придётся сказать. Её… убили…
Он самодовольно пригладил усы.
– Собственно, так я и думал. На ковре довольно большое кровавое пятно. Кое-кто передвинул мебель чтобы закрыть его, но Коко обнаружил… – Как он поживает? – просияла Мэри. – О нём можно не беспокоиться. Лучше расскажите, что стряслось с арт-дилершей. Мэри с трудом выговорила:
– Ей… перерезали… горло.
– «Грибной» художник?
Мэри кивнула.
– Понятно. Он был без ума от ножей. Когда же всё произошло? – не унимался Квиллер.
– На уикенд Дня труда.
– А почему в квартире так много работ этого Росса?
– Н-ну… – Мэри очень тщательно подбирала слова, – он был начинающим художником… она думала, что у него большое будущее, поэтому содействовала его продвижению, устраивала выставки в своей галерее. Можно сказать, что он был её протеже.
– Так-так, – понимающе кивнул Квиллер. – Где же он сейчас? Наверное, отбывает срок?
– Нет, – сказала Мэри очень медленно. – Росс не представал перед судом. Видите ли, он оставил признание… и покончил с собой.
ШЕСТЬ
Покинув «Голубой дракон», Квиллер почувствовал себя значительно лучше. Находка Коко получила своё объяснение: теперь ясно, что 14-А – место преступления. Этот кот обладал безошибочным чутьём, когда дело доходило до поиска свидетельств преступной деятельности.
С отчетом «Грипчмана энд Хиллза» под мышкой Квиллер быстрым шагом шел домой, мечтая поскорее начать чтение. Вместо того чтобы тратить время на ужин в ресторане, он отправился в кафе «Каретный двор» и попросил несколько блюд с собой.
– Мы обычно не даём… навынос, – сообщила ему кассирша, несколько обалдело разглядывая его огромные вислые усы. – Вы не с телевидения случайно?
Посмотрев на неё скорбным взглядом из-под опущенных ресниц, он проговорил глубоким, бархатным, специально отработанным для подобных случаев голосом:
– В данный момент я в прямом эфире, с эксклюзивным интервью, которое беру у симпатичной девушки, сидящей за кассой и обдумывающей возможность продать мне что-нибудь вкусненькое навынос.
– Посмотрю, что можно сделать! – крикнула она через плечо, убегая на кухню.
Почти в то же самое мгновение мужчина с длинными волосами в поварском колпаке выглянул в маленькое окошко, проделанное в кухонной двери. Квиллер сердечно помахал ему рукой. Кассирша вернулась.
– Судков для еды у нас нет, но главный повар упакует сегодняшнее блюдо прямо в тарелке, если вы не против. Можете занести её завтра. Вы на машине?
– Нет, пешком, но идти недалеко. И какое сегодня у нас основное блюдо?
– Бефстроганов.
– Звучит аппетитно.
– А отдельно в фольгу мы завернём немного нашинкованной капусты и булочку, – решительно закончила кассирша.
Доставая из кармана кошелек, Квиллер положил отчёт на стойку, заметив, что девушка пытается прочитать его название.
– Гринч… ман… энд… Хилл… з, – проговорила она громко. – Это что, киносценарий? – При этом глаза её широко распахнулись.
– Да, только никому ни слова, – ответил он тихо, быстро оглядевшись по сторонам. – Это будет фильм о дружбе и любви, типа "Бонни и Клайда" или "Гарольда и Мод". Лично мне досталась роль Гринчмана.
Оставив солидные чаевые счастливой и взволнованной кассирше, Квиллер пошел к выходу, держа под мышкой пухлый отчёт, а в руке – тарелку с горячим блюдом, завернутым в фольгу, на которой покачивались два пакета поменьше.
– Ваша капуста и булочка с маслом! – крикнула вдогонку девушка. – Эй, открой ему дверь! – сказала она уборщику.
Квиллер очень быстро добрался до "Касабланки", и какой-то молодой человек, придержав для него тяжёлые двери, проговорил:
– Н-да, кто-то сегодня попирует…
На первом этаже наблюдалась суета, которая обычно наступает в понедельник вечером. В телефонной будке кто-то кому-то звонил и при этом не падал и не храпел. Пожилой джентльмен, пользуясь специальной подставкой на колесиках, предельно сосредоточенно брёл через вестибюль. Киса-Кроха, учуяв запах бефстроганова, крутилась у ног Квиллера. В непосредственной близи от конторки молодой служащий протирал шваброй пол, миссис Таттл, сидя на своем посту, вязала, а Руперт в красной кепке суетился рядом. Несмотря на торчащие из кармана инструменты, он, похоже, не особо загружал себя работой. Среди ожидавших лифта были служащие с серьезными озабоченными лицами, мамаша восточной национальности со своими отпрысками, пожилые люди, жалующиеся на плохое медицинское обслуживание, и студенты, юношеская энергия которых просто била через край: они громко обсуждали мосты, профессоров и выпускные экзамены. Будущие инженеры, предположил Квиллер.
Руперт перехватил его взгляд и кивнул на лифты:
– Сегодня оба работают.
– Стоит отметить, – откликнулся Квиллер.
Пока жильцы напряженно ожидали прибытия кабин, в шахтах слышались постукивания и повизгивания. Зелёный появился первым и, мгновенно загрузившись, отбыл наверх. Затем отворились двери Красного, и два студента ринулись вперед. Квиллер слегка отступил назад, пропуская седую женщину с белой тростью. Медленно, шаг за шагом она двигалась к кабине, но как только её голова и одна нога очутились внутри, тяжелые створки стали закрываться.
– Держите! – крикнул Квиллер.
Один из студентов бросился к дверям, второй – к женщине, чтобы оттолкнуть её. От толчка старушка начала заваливаться, и Квиллер, кинув на пол свои покупки, подхватил её. В тот же самый момент двери Красного лифта закрылись и он начал подниматься наверх.
Мгновенно рядом нарисовались миссис Таттл с Рупертом: сторож подал женщине трость, а управляющая спросила:
– Всё в порядке, миссис Баттон?
