– Не рановато ли для рождественских открыток?
– Это ещё прошлогодние!.. Ну что, готовы? Здесь говорится, что здание облицовано белым глазурованным кирпичом. Дизайн – а-ля мавританский стиль… Холл отделан мрамором и застелен персидскими коврами… В лифте – панели розового дерева. В коридорах – мозаичные полы. Квартиры звуконепроницаемые и огнеупорные, с двенадцатифутовыми потолками, покрытыми панелями чёрного ореха. На последнем этаже – ресторан с террасой. Есть бассейн… Вы понимаете, так было в тысяча девятьсот первом. Ну, мистер Квиллер, как вам это?
– Неплохо! Знаете что, оставьте для меня пентхаус.
– Мэри сказала представить вас как гостя НОСКа.
– Я могу и сам оплатить пентхаус, но благодарю за такое предложение. А как насчёт парковки?
– Асфальтированная стоянка с зарезервированными местами для жителей дома.
– А как в Хламтауне с преступностью?
– Мы наконец-то убрали с улиц алкашей, наркоманов и торговцев наркотиками.
– Как же вам это удалось?
– Помогла мэрия, потому что за этим проектом следили Пенниманы…
– …и мэрия сделала вывод, что таким образом сможет увеличить налоги, – предположил Квиллер.
– Типа того. По вечерам дежурит гражданский патруль, а по ночам, естественно, на улицу никто не выходит.
– А как охраняется само здание?
– Входная дверь запирается, есть система интеркома. Ещё год назад в вестибюле дежурил швейцар. Боковая дверь отпирается только в экстренных случаях.
– Наверное, та пожилая дама, хозяйка здания, чувствует себя в полной безопасности.
– Наверное. При ней несёт вахту некто вроде телохранителя.
– Тогда у меня всё. Скорее всего, я прибуду.
– Мэри с ума сойдет от радости. Мы подготовим всё к вашему приезду.
– Последний вопрос Амберина, сколько людей знает о том, что НОСОК пригласил меня в «Касабланку»?
– Ну, так как идея принадлежала Мэри, она, видимо, обсудила её с Робертом Маусом, но вряд ли это пошло дальше. Мэри умеет держать язык за зубами.
– Хорошо. Пусть так оно и останется, Не стоит трубить о моём приезде на всех перекрестках. Выдвинем такую версию: я устал от бесконечного снегопада, а "Касабланка> – единственное место, где позволяют держать кошек.
– Договорились. Я передам Мэри.
– С кем мне нужно связаться по приезде?
– Просто позвоните управляющей из вестибюля. Швейцара у нас больше нет, но сторож поможет вам отнести багаж наверх. Будет приятно снова увидеться с вами, мистер Квиллер.
– А что стряслось со швейцаром? – спросил он.
– Н-ну, – замялась Амберина и извиняющимся тоном сказала: – Его застрелили.
ДВА
Старшим партнером пикакской фирмы "Хасселрич Беннетт энд Бартер" и юридическим советником Фонда К. был пожилой сутулый мужчина с трепетными, словно крылья бабочки, веками и завидным, прямо-таки юношеским оптимизмом. Именно к Хасселричу решил обратиться Квиллер по поводу "Касабланки".
Прежде чем начать обсуждение дела, адвокат настоял на кофейной церемонии, во время которой сам разливал душистый напиток из бабушкиного серебряного кофейника в прабабушкины чашки веджвудского фарфора.
– Кажется, – сказал Квиллер после того, как обмен любезностями остался позади, – предприятия фонда находятся исключительно на Восточном побережье, а для нас было бы важно закрепиться и показать себя и в других частях страны. Поэтому мне хотелось бы сделать капиталовложение и одновременно совершить общественное благодеяние.
Хасселрич внимательно слушал рассказ Квиллера о Хламтауне, его жителях, Об уникальной архитектуре "Касабланки" и о возможности для фонда сохранить эту частицу художественного наследия региона. При упоминании о мраморном вестибюле и лифтах, отделанных панелями розового дерева, челюсти старика одобрительно задвигались.
– Мой дедушка постоянно восхищался этим замечательным зданием. Он был лично знаком с человеком, который его построил, – вставил Хасселрич. – Мальчиком меня как-то раз взяли отобедать в ресторане на крыше. К сожалению, кроме тимбал
[2]
из шпината, я не запомнил ни единого блюда. В то время я, как все дети, испытывал отвращение к шпинату.
– Ресторан превратили в пентхаус, – заметил Квиллер. – Я намереваюсь пожить в нём, понять, возможна ли реставрация, и, если это окажется разумным, убедить владельца продать дом. Вы ведь знаете, что произойдёт, если недвижимость попадет в руки застройщиков. Здание сровняют с землей.
– Прискорбно, – вздохнул Хасселрич, – Нельзя позволить этому случиться. Необходимо обсудить вопрос о покупке здания на совете директоров, который соберется на следующей неделе.
– Мне бы хотелось выехать в Центр до снегопада, – откликнулся Квиллер. – Если вы будете настолько любезны, что передадите обстоятельства дела в моё отсутствие, я постараюсь справиться с ним как можно быстрее. – Он приветствовал любую возможность уклониться от заседаний.
– А следует ли вам самому браться за это дело? -спросил адвокат. – Мы могли бы обратиться к специалистам, которые в кратчайший срок представили бы всю необходимую информацию.
– Следует. На владелицу давят разработчики, поэтому необходимо проявить личное участие, чтобы убедить даму продать дом именно нам.
Старый юрист опустил глаза и задумался, веки его при этом чуть подрагивали.
– Ей семьдесят пять лет, – торопливо добавил Квиллер, – и, если она умрёт прежде, чем мы купим здание, «Касабланка» будет обречена.
Хасселрич откашлялся:
– Меня останавливает только одно: вы как-то упомянули, что желаете процветания Мускаунти, а это обязывает вас оставаться в добром здравии. Бы понимаете, о чём я говорю?
– Забота Мускаунти о моём долголетии отнюдь не противоречит моим собственным желаниям. Позволю себе указать ещё на один факт, – сказал Квиллер твердо. – В Хламтаун отправляется не наивный провинциал, а человек, который с детства проживал в подобных местах.
Хасселрич долго изучал поверхность стола.
– Видимо, вы уже приняли решение, – наконец произнес он. – Будем надеяться на ваше благополучное возвращение.
В тот же день "Всякая всячина" – таково было игривое название местной газеты, в которой выходила еженедельная колонка "Из-под пера Квилла", – поместила редакционную заметку о том, что Джим Квиллер на неопределенное время отправляется по делам в Центр, откуда обещает присылать зарисовки о городском быте, каковые следует искать на привычном для читателей месте.
Прочитав заметку, Квиллер мгновенно понял замысел Арчи Райкера и выпускающего редактора Джуниора Гудвинтера. Эти двое рассчитывали на реакцию читателей – и не ошиблись. Телефон на столе Квиллера трезвонил не переставая: горожане старались отговорить его от поездки. Когда же он объяснял им, что поездка важна и необходима, они начинали давать советы: "храните деньги в нательном поясе… не берите с собой хорошие часы… установите на машине сигнализацию… по приезде в город обязательно запирайте дверь на замок…"
