– В этом отпала необходимость. Коты, учуяв куриный запах, слизали пятно начисто!
– Я не верю! – Это правда.
Последовала пауза. Наступила очередь Полли сказать что-то для восстановления мира. В конце концов она признала:
– Возможно, я вчера вечером погорячилась.
– Не могу сказать, что ты была не права. Виноват я – не надо было продолжать этот разговор. Всё дело в моём шотландском упрямстве.
– Я знаю. Девичья фамилия твоей матери Макинтош, – сказала она, внося легкомысленную ноту в серьёзный разговор. Его родство с Макинтошами было у них постоянным предметом шуток.
– Ты хорошо провела день? – спросил он.
– Ну, по крайней мере, он был насыщенным. Одну из моих служащих увезли с работы в больницу, а мистер Тиббит нажал не ту кнопку и застрял в лифте. Мы выдали двести двадцать девять книг и пятьдесят четыре кассеты, получили три доллара семьдесят пять центов штрафа за просроченные книги и заполнили семь новых читательских карточек… А ты как провёл день?
– Я выполнял одну работу для Арчи, а вечером наблюдал репетицию в театре. Ты выходила куда-нибудь вечером?
– Нет, я поела дома, а потом читала и приводила в порядок свой гардероб.
– Полли, если тебе понадобится выйти из дома, когда стемнеет, я бы предпочёл, чтобы ты была не одна. Времена меняются. Мы должны признать тот факт, что в Пикакс приезжают незнакомые люди. Поэтому, если назначишь на вечер какую-нибудь встречу, позвони мне я обеспечу тебя шофером.
– Чем вызвана эта внезапная тревога, Квилл? Что-нибудь случилось? Или ты опять вспомнил о том бородатом преследователе? Но ведь это было в июне… Прошло три месяца!
– Меня тревожит место, где ты живешь, – сказал Квиллер. – Там так много пустующих домов. Тебе следует соблюдать осторожность. Между прочим, ты не хотела бы поужинать со мной завтра вечером? Я буду вести себя наилучшим образом.
– Завтра моя очередь дежурить в читальном зале. – А как насчёт пятницы?
– Меня пригласили на обед Хасселричи. Будет любимое блюдо Ирмы.
Квиллер раздраженно фыркнул в усы. «Второй раз на одной неделе! Теперь, когда она стала "вместо дочери", они будут претендовать на её время».
– А как насчёт субботы? Мы могли бы поехать в Локмастер и пообедать в ресторане «Конь-огонь», – сказал он, стремясь затмить любимое блюдо Ирмы Хасселрич. В путеводителе по ресторанам штата качество еды в этом заведении было отмечено четырьмя звёздочками, а цены пятью знаками доллара.
Как он и надеялся, у Полли перехватило дыхание.
– О, это было бы восхитительно!
– Значит, договорились. Последовала пауза.
– Всё в порядке? – спросил он нежно.
– Всё в порядке, – ответила она с чувством.
– До скорого свидания, Полли.
– До скорого свидания, милый.
Он немедленно позвонил в «Конь-огонь» и заказал хороший столик. Для такого знаменитого ресторана заказ был сделан, пожалуй, поздновато, но его фамилия производила определённое впечатление даже в соседнем округе, к тому же Фонд К недавно субсидировал строительство плавательного бассейна в молодёжном центре Локмастера.
После этого он пошёл наверх переодеться в пижаму и домашние туфли. На полпути его чуть не сбил с ног Коко, промчавшийся мимо с бешеной скоростью и бросившийся ему под ноги.
– Эй! Да кем ты себя вообразил? – завопил Квиллер. – Полузащитником «Грин-Бэй»? Из-за тебя я мог свернуть себе шею, сумасшедший кот!
Коко, отскочив от объекта преследования, уселся и, опустив голову, стал лизать лапу и потом мыть ею мордочку, иногда прерывая это занятие, чтобы внимательно посмотреть на ругающегося человека.
Квиллер в раздумье провёл рукой по усам. Может быть, кот учуял духи Мелинды? Квиллер провёл с ней целых две минуты, а Коко знает их запах!.. Но потом он подумал: «А может, я в своём расследовании пошёл по ложному пути, и Коко пытается вернуть меня на правильный?»
ОДИННАДЦАТЬ
На следующее утро никто из обитателей яблочного амбара не позволял себе никаких буйных выходок, но Коко бросал на Квиллера выразительные взгляды, словно хотел что-то ему сообщить. Во время завтрака из размороженных полуфабрикатов и кофе Квиллер, задумчиво почесывая усы кончиками пальцев, размышлял о сигналах, подаваемых Коко. Он спрашивал себя, не хочет ли тот предупредить его о появлении подозрительного типа, преследовавшего Полли? Одним из редких качеств этого кота был дар предвидения.
После завтрака Квиллер со смешанным чувством неуверенности и любопытства отправился на север и свернул на немощеный участок шоссе Скатертью дорога. Эта разбитая, покрытая гравием дорога упиралась в заброшенную шахту со сгнившим надшахтенным зданием и красными знаками, отмечающими воронки, где когда-то велась выработка. Неподалеку, на месте некогда процветающего городка Димсдейла, располагалось теперь нечто оскорбительное для глаза под названием Шантитаун.
Это были сплошные трущобы с обветшалыми хибарами, потрёпанными трейлерами, покрытыми ржавчиной машинами и полуразвалившимися курятниками, раскиданными среди клочков леса. Жившие здесь бродяги, по существу, незаконным образом заняли клингеншоеновские земли. Хотя Шантитаун считался прибежищем изгоев, здесь селились также и семьи бедняков, и вокруг неблагоустроенных домов в пыли играли дети. Все усилия округа и Клингеншоеновского фонда что-то предпринять в отношении Димсдейла никогда не приносили большого успеха. Если кому-то помогали приобрести профессию, устроиться на работу, выбраться из трущоб вместе с семьей и жить в нормальных условиях, то освободившееся жалкое жилище тотчас занимала новая семья.
Принимая всё это во внимание, Квиллер предпочёл не въезжать в джунгли Шантитауна, посчитав, что его белый автомобиль будет слишком бросаться в глаза, а стал просматривать местность в бинокль в надежде увидеть тёмно-бордовую машину. Перед отъездом он зашел в бар «Грозный пёс», движимый не столько голодом, сколько желанием убедиться, что там всё так же безрадостно, как ему помнилось. Окна были по-прежнему грязными; сиденья двух высоких табуретов у стойки бара отвалились, а кофе оправдывал свою репутацию наихудшего во всём округе. Тем не менее Квиллеру вспомнилась тёмная, тревожная ночь, когда при возвращении домой из Вест-Мидцл-Хаммока его машина перевернулась и оказалась в кювете. Повар из «Грозного пса» прислал ему тогда горячий кофе и чёрствые пончики за счёт заведения, и Квиллер был ему весьма признателен за это. Названия фирменных блюд, подаваемых в баре по четвергам, он прочёл на доске: суп, тунец и макароны с сыром. Квиллер, которому ни разу в жизни не попадалась порция макарон с сыром, не пришедшаяся ему по вкусу, полный оптимистических надежд, заказал это фирменное блюдо, но обнаружил, что макароны по своей консистенции напоминают пудинг из тапиоки. Что же касается соуса, то даже клейстер был бы, наверное, приятнее на вкус
