– Сверхъестественно! – оценил Квиллер. – И на какой глубине?
– Может, двадцать, может, сорок, а то и все шестьдесят футов. Но если уж я скажу, что внизу есть вода, то вам остается только бурить… или копать. Мой дед копал вручную колодцы глубиной до восьмидесяти футов! Корзинами вытаскивал почву наверх.
Из соседней комнаты донеслись голоса и резкий женский смех. Подмигнув Клейтону, Квиллер мотнул головой в ту сторону, и юный фотограф тихо выскользнул из кухни.
– А бывают женщины-лозоискательницы, Гил?
– Бывают, но в наших местах таких нет.
– А зачем нужны остальные приспособления?
– Все они служат для поиска воды, а уж чем пользоваться, обычно решает лозоискатель. Только ничего не получится, если просто дурачишься, или тебе неможется, или думаешь, что, в сущности, всё это чистый вздор. – Мак-Мёрчи вдруг поднял глаза и, глядя куда-то за спину Квиллера, осведомился: – Что, мистер Джеймс, вы хотели меня видеть?
Низкий приятный голос произнёс:
– Мы уже уходим. Вернемся завтра, чтобы оценить, какие работы требуются на верхнем этаже. Я думаю, ваш дом просто золотое дно. Не беспокойтесь. Мы сами найдём выход.
Квиллер сидел спиной к говорившему и не видел причин поворачиваться.
Славный парень, – заметил лозоискатель, когда звук шагов удалился, а вместе с ним растаял и женский смех.
Квиллер встал и убрал в карман свой диктофон.
– Что ж, твой рассказ оказался крайне познавательным. Я с нетерпением буду ждать весенней демонстрации… Где мой фотограф? Клейтон, пора уходить.
– Здесь я… в столовой. Нашёл себе приятеля. – Подросток сидел на полу, скрестив ноги, а чёрный шнауцер свернулся клубочком у него на руках, поглядывая на Клейтона с выражением беззастенчивого обожания.
– Это Коди, – вздохнул Мак-Мёрчи. – Можешь забрать её, если хочешь. В моём новом пристанище нельзя будет держать собаку. А она ласковая малышка. Моя жена очень её любила.
– Я живу на ферме, – сообщил Клейтон. – Ей там понравится. Я ведь смогу взять её в самолет, шеф?
– Лучше сначала обсуди этот вопрос с бабушкой. Клейтон задержался, чтобы пару раз щелкнуть Коди, а мужчины двинулись к выходу, и по пути Квиллер вновь заинтересовался оружием, выставленным в витринах.
– Здесь у меня дирки – шотландские кинжалы, они длиннее обычных, но короче мечей. – Мак-Мёрчи поднял стеклянную крышку и вынул один кинжал из ножен. – Видишь эти желобки на клинке? Они для стока крови. Наши воинственные горцы подумали обо всём. – В витрине лежали также две броши-фибулы, дюйма три в диаметре, с крупными дымчатыми топазами, не меньше яичного желтка величиной. – А вот этими застежками закрепляли плед на плече воина. Такие дымчатые топазы – кернгормы – встречаются лишь в Кернгормских горах Шотландии. Мы называем эти броши «яйцами-пашот». Как ни жаль, но мне придётся распродать почти всю коллекцию. В моём новом жилище слишком мало места. Я сохраню только вот этот кинжал с серебряным львом. Его подарила мне жена.
– А сколько ты хочешь за все остальное? – спросил Квиллер.
Мак-Мёрчи закатил глаза к потолку.
– Ну… дай-ка подумать… Четыре кинжала с латунными рукоятками и кожаными ножнами и две серебряные броши… Тебе, Квилл, я отдам их за тысячу, а в придачу ты получишь ещё и витрину.
– Витрина мне не нужна, но я подумаю о твоём предложении и дам тебе знать.
– Ты собираешься на шотландский вечер в наш охотничий домик?
– Меня пригласили, и я даже купил килт, но пока не набрался смелости примерить его.
– Наденешь его на шотландский вечер, Квилл. Там будет двадцать, а то и тридцать человек в килтах, и ты почувствуешь себя свободно. Могу одолжить тебе нож, который носят в гольфах. Чтобы в точности соблюсти все детали костюма, тебе надо засунуть в гольфы нож.
– Разве это не рассматривается как ношение оружия?
– Может, и рассматривается, но Энди Броуди всегда приходит с ножом на шотландский вечер, и никто его пока не арестовал. Просто при входе надо показать нож швейцару, и все дела. Подожди секунду. – Мак-Мёрчи исчез и вернулся с ножом в кожаных ножнах с рукояткой из оленьего рога. – Считай, что ты его позаимствовал, Квилл. Говорят, носить позаимствованную вещь – к счастью.
Квиллер взял оружие, сказав, что нож выглядит очень симпатично.
– Пишется «д-у-б-х», но произносится «т-у-б».
Они простились. Квиллер напоследок погладил Коди: хорошая собачка. После чего журналист с фотографом отбыли с Плезант-стрит.
– Это было круто, – оценил Клейтон.
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать остановку в заведении «Старая добрая содовая» и угоститься мороженым?
Это было новое кафе в центре, появлению которого способствовал фонд К. и его план возрождения Пикакса. Светлое и нарядное, с ванильно-белыми стенами и полом и длинной стойкой шоколадного мрамора. Посетители устраивались на стульях без подлокотников или высоких табуретах из скрученной проволоки с круглыми клубнично-красными сиденьями. Пломбир с сиропом и орехами тут именовался «университетским мороженым», газированная вода – лимонадом, а банановый сплит остался банановым сплитом.
[27]
Его-то и выбрал Клейтон. Квиллер заказал себе пару шариков кофейного мороженого. Его подавали в креманках под старину из толстого прессованного стекла.
– Ты всю плёнку отщёлкал? – спросил Квиллер.
– Нет, осталось несколько кадров. Завтра я улетаю, поэтому вышлю вам фотографии по почте. Мне не хочется уезжать. С бабушкой так весело, она очень забавная.
– Ты видел людей, присланных банком?
– Да, мужик вроде нормальный, но она… чудная какая-то.
– В каком смысле?
– Не знаю. Просто чудная, ну в смысле – странная, И голосок у неё… Звучит ненатурально, как электронный.
«Подходящее описание для Даниэль Кармайкл». – подумал Квиллер.
– И что они делали?
– Мужик бродил по комнатам, оценивал и описывал вещи, а она записывала всё, что он говорил. Я включал там мой диктофон. Хотите, пришлю вам копию записи, когда доберусь до дома?
– Неплохая мысль! Как ты провёл каникулы, хорошо?
– Ещё как, весело и вкусно! Бабушка знает все мои любимые блюда. Как думаете, она выйдет замуж за мистера О'Делла?
– Понятия не имею. Оба они самодостаточные и решительные люди. Оба любят помогать людям. Из них могла бы получиться отличная парочка.
Клейтон на время выпал из разговора, поглощённый поеданием сложной конструкции из мороженого и фруктов.
Наконец Квиллер спросил, как ему живется на ферме. Оказалось, что это целая птицефабрика. А кроме птицы живности никакой, только сторожевой пёс да амбарный кот. Мачеха Клейтона не разрешает держать животных в доме.
