Чтобы узнать новости этого часа, Квиллер вернулся в автомобиль и настроился на волну местной радиостанции. Он услышал следующее: «Сообщают об одной жертве стихийного бедствия в Мусвилле. Эрнестина Боуэн погибла в домике на колесах, который упал в провал и был погребён под тоннами песка. Она работала поваром в ресторане "У Оуэна". Её муж исчез неделю назад в результате несчастного случая на озере. Супружеская чета приехала из Флориды, чтобы открыть в Мусвилле летний ресторан».
Рядом с машиной Квиллера стоял зелёный фургон Джона Бушленда. Фотограф, несомненно, делал снимки «с земли», в то время как с зависшего над местом трагедии вертолёта велась съемка «с воздуха». На обороте своей карточки Квиллер написал Буши записку и засунул её под «дворник». Потом заметил в толпе Фила Скоттена, подошёл к нему и спросил:
— Лодки сегодня выходили?
— Выходили, но поздно, — ответил рыбак. — Я теперь не каждый день хожу на озеро, занят — веду счета компании. Услышал новость по радио и пришёл сюда посмотреть своими глазами. Никогда не думал, что такое случится на моем веку.
Квиллер печально кивнул.
— Там работала собака шерифа, она и откопала жертву. Это Датч, немецкая овчарка-спасатель. Очень умный пёс, у него прекрасный нюх и острое зрение, и он никогда не отступает! Одна из лучших поисковых псин. Эйнштейн обучен как многоцелевая собака. За свою пятилетнюю службу унюхал контрабанды на миллионы долларов. А здесь нужен был поисковый пёс. Датч нашёл как-то охотника на оленей, который отправился один в лес, упал и сломал ногу… а потом ещё старую леди, что в снежный буран ушла из «Тихой пристани».
— Если бы я завёл собаку, — сказал Квиллер, — то непременно немецкую овчарку.
— Лучше не бывает. Помните кровавое побоище на футбольном матче между Содаст-Сити и Локмастером? После этого на соревнования стали приводить Датча — и никаких тебе неприятностей. Одного присутствия собаки достаточно, чтобы удерживать энтузиазм зрителей в должных рамках. Мой старый товарищ по колледжу из Центра работает в полиции кинологом, я попрошу его присмотреть вам овчарку, которую собираются отправить на пенсию. Если, конечно, хотите.
— О… пожалуйста!
— Собираете материал о катастрофе для статьи?
— Нет, я как раз был там, когда всё произошло. Жду, когда откроют дорогу вдоль берега для машин, идущих на восток.
Когда Квиллер вошёл в коттедж, сиамцы встретили его явно обеспокоенные, они чувствовали: что-то неладно.
— Ужасное зрелище, — поделился с кошками Квиллер. — Мы ничем не в силах помочь, поэтому завтра утром отправляемся домой.
Он накормил их и долго расчёсывал щёткой, чтобы успокоить страхи. Довольные, они нежились в лучах вечернего солнца на веранде, когда на лужайку выехал зелёный фургон.
Буши выпрыгнул на землю, размахивая карточкой, на которой Квиллер недавно написал: «Жду на Джи-Т на К-ранчо. Кв.»
— Мне необходимо выпить, — заявил Буши. — За последний час я отснял кучу плёнки. Завтра под эту историю отведут большую часть первой полосы плюс масса фотографий.
— Есть джин и тоник. У тебя объектив с собой?
— С собой. А кошки дома?
— Они на веранде, на солнышке, накормленные и причёсанные, так что должны быть сговорчивыми. Мы возьмём туда с собой стаканы и будем разговаривать о чем угодно, только не о кошках и не о фотоаппаратах. И ни в коем случае не думай о снимках: они умеют читать мысли.
Оба расположились в креслах на веранде, выходившей на озеро. Слева от них уголком глаза можно было видеть сиамцев: Коко, принимавшего аристократические позы на своём пьедестале, и Юм-Юм, вытянувшуюся во всю длину на тёплой стеклянной столешнице.
Буши спросил:
— Где ты был, когда это случилось?
— В «Чарах Элизабет». Все подумали, что это землетрясение, и выбежали на улицу. Мы видели, как обрушилась Дюна.
— Она погребла под собой заднюю часть ресторана и убила повара, — сказал Буши, — и вот что странно: ведь всего неделю назад её муж исчез со своей лодки. У меня есть на этот счёт теория.
— У меня тоже, — отозвался Квиллер. — Его катер стоял рядом с «Резвой мамой» в тот день, когда мы с тобой выходили в озеро. Уверен, что здесь имеется какая-то связь.
— А я считаю, что это похищение. Квилл, тебе известно, что в Мусвилле более ста лет назад появилось письменное постановление городских властей об НЛО? Оно ни разу не было проведено в жизнь, но тем не менее никто его и не отменял.
— О чём оно?
— Всякий, кто имел контакт с «летающей лодкой», должен в течение двадцати четырёх часов сообщить о нём городскому констеблю. Разве стали бы принимать такой закон, если бы в небе не было «летающих лодок»?
— Ну…
«Как мне объяснить ему, что его предки были немного со сдвигом?» — подумал Квиллер. Вслух он произнёс:
— Откуда ты об этом узнал?
— Дед рассказал, когда я был совсем ребенком. Он сам несколько раз видел «летающие лодки», когда выходил вместе со всеми рыбачить на озеро. А сейчас у меня возникла… мысль.
Голос Буши замер. Он медленно встал, взял в руки фотоаппарат и, глядя на озеро, щёлкнул затвором.
Квиллер осторожно повернул голову. Юм-Юм растянулась на столе, а между её передними лапками примостилась Гертруда с несколько хмельным выражением на вышитой ситцевой мордочке. Юм-Юм, не подозревая ни о чем, смотрела прямо в объектив, и во взгляде её светилось само материнство.
— Готово! — с удовлетворением объявил Буши. — Если этот снимок не получит первой премии, бросаю к чёрту фотографию.
— А Коко? — спросил Квиллер.
— Забудь про этого тирана! Он свой шанс упустил и теперь никогда не станет знаменитостью.
Услышав щелчок фотоаппарата, Коко немедленно спрыгнул с пьедестала на пол и — как деликатно выразился поэт — задрал вверх заднюю лапу.
— Я собираюсь использовать тебя как немецкую овчарку! — сказал ему Квиллер.
Отъезд был назначен на среду, и Квиллеру хотелось как можно быстрее покинуть коттедж. Укладывать вещи пришлось тайком: Коко обычно охотно забирался в переноску, но Юм-Юм её появление загоняло в самые невообразимые места. Один раз кошку нашли на верхней полке в кладовке для продуктов, за рулонами бумажных полотенец, в другой — под красным одеялом на койке, где она распласталась, став не толще омлета, в третий беглянка спряталась в пучке проводов за стереоусилителем. Стратегия Квиллера заключалась в том, чтобы запереть кошек на веранде, выходившей на озеро, потихоньку погрузить вещи в машину, потом внезапно схватить Юм-Юм и сунуть её в переноску прежде, чем она успеет сообразить, что сегодня — день отъезда.
На этот раз она была успешно поймана, зато Коко, вместо того чтобы охотно присоединиться к Юм-Юм, исчез с глаз, ничуть не хуже легендарной «Дженни Ли». Квиллер нетерпеливо обшарил все места, где мог спрятаться кот, а Юм-Юм тем временем громко выла в переноске, усиливая негодование, охватившее хозяина из-за того, что планы его рушились. Квиллер во весь голос заорал: «Угощенье!» Этот пароль гарантировал появление Коко, но вместо этого где-то под потолком раздалось тихое урчание. В двадцати футах от пола, у самого конька крыши, вредный кот распластался на узенькой полочке между стропилами и балкой.
