Хикси сказала Квиллеру:
— Это так мило с твоей стороны, что ты вызвался помочь с футболками. Магазин называется «Майки и фуфайки» — он находится сразу же за таверной «Кораблекрушение». Проверь как следует названия и номера на футболках, прежде чем их принять, и убедись, что у них есть шестьдесят второй размер для Скотта Гиппела.
— Не беспокойся. Я всегда всё сто раз проверяю.
Затем к Квиллеру обратился Торнтон:
— Почему Феба вдруг стала носить длинные рукава? У неё красивые руки. Подгнило что-то в Датском королевстве
[16]
.
Квиллер задавал себе тот же самый вопрос.
— Она вообще на себя не похожа. Что происходит?
— Я видел этого её бойфренда, — ответил Торнтон, — и если бы у меня была дочь, я бы не хотел для неё такого… Как поживают бабочки?
— Как раз перед моим выходом из дома две из них уже расправили крылышки и порхали — именно так, как сказано в руководстве.
Квиллер был радостно оживлён, когда вернулся с репетиции. Он бы с удовольствием позвонил Полли, но её не было в городе: она уехала в Локмастер на конференцию библиотек трёх округов. Он бы почитал вслух сиамцам, но у него не было настроения читать «Алый знак доблести
[17]
», который выбрал Коко. Зато у него было настроение полакомиться мороженым с шоколадным соусом и орешками. А после — прослушать запись Селии.
Лайза: Расскажи мне снова, Селия, почему ты хочешь послушать эту историю.
Селия: Ну, у меня в Центре есть племянник, который хочет инвестировать деньги в Мускаунти, и в этой сделке будет принимать участие одно должностное лицо округа, а племянник слышал, что этот человек будто бы замешан в каком-то скандале. Племянник очень осторожен в таких делах. Вот он и попросил меня разведать. Разумеется, сугубо конфиденциально.
Лайза: Это Рэмсботтом?
Селия: Он самый.
Лайза: Мы не любим об этом говорить, но… Я знаю, что ты не сплетница. Вот как было дело… Он — владелец бара, и однажды его обвинили в том, что он разбавляет выпивку водой. Это могло стоить ему лицензии. Он заявил, что ничего об этом не знает, и обвинил своего бармена, Бродерика Кэмпбелла. Этот Бродерик был очень честный молодой человек. Его отец был регентом, а дядя — пастором. У Бродерика была жена и трое маленьких детей, и он работал в двух местах, чтобы прокормить их. Мы все возмутились, когда Чет его обвинил, но, к нашему изумлению, Брод сознался!
Селия: О боже! Могу себе представить!
Лайза: Его приговорили к тюремному заключению, но Рэмсботтом употребил своё влияние, чтобы наказание смягчили, — при условии, что Брод уедет из этого округа. Он с семьей отбыл, покрытый позором, — куда-то в Центр. Его родители были убиты горем! У матери случился удар, и она умерла, а у отца началась депрессия. Дядя Брода, пастор, обезумел от горя. Отца Брода уговорили поселиться вместе с семьей пастора. Однажды он исчез. Полиция искала его два дня, а потом нашла. Он повесился на чердаке пасторского дома.
Сепия: О, Лайза! Какая ужасная история!
Лайза: Да и сам пастор недолго после этого прожил.
Селия: Но почему же так плохо говорят о мистере Рэмсботтоме? Разве он не спас Бродерика от тюремного заключения?
Лайза: Да, но на этом история не кончается. Один из Кэмпбеллов, побывавший в Центре, обнаружил, что Брод живёт припеваючи. Он стал владельцем большого мотеля с бассейном, рестораном и всем прочим. Да он бы не смог себе такое позволить и через миллион лет! Наверное, Рэмсботтом заплатил Броду, чтобы тот взял на себя вину.
Селия: Уж если Брод был такой честный, разве он не мог отказаться?
Лайза: Его загнали в угол, и у него не было выхода. Бороться с могущественным человеком равносильно самоубийству.
Мужской голос: Хэлло! Хэлло! Что здесь происходит? Почему здесь так темно?
Лайза: Селия, это мой муж… Лайл. Селия Робинсон — одна из наших самых ценных помощниц. Её племянник подумывает о финансовой сделке с Рэмсботтомом…
Мужской голос: Ха! Скажите, чтобы он держался на пушечный выстрел от этого человека. Рэмсботтом — мошенник! Мы все знаем, что он нагрел руки на строительстве нового здания школы и перерасход разорил бы округ, если бы не помог Фонд К.
Селия: Ну что же, я весьма признательна за информацию. Скажу племяннику, чтобы он воздержался от сделки.
(Щелчок.)
Квиллер повернулся к Коко, который слушал, сидя на ручке кресла:
— Что ты думаешь об этой грязной истории?
«Ааа-ааа-ааа», — завёл кот свою новую монотонную песню, подходившую к разным случаям.
Квиллер взглянул на часы. Было поздно, но не слишком, для того чтобы поздравить Селию с отлично выполненной работой. Он позвонил в квартиру над каретным сараем.
Когда она ответила невыразительным «хэлло», он спросил:
— Вы варите картошку для салата или ставите противень с пирожками в духовку?
— О, хэлло, — ответила она, но вопреки обыкновению голос её звучал невесело.
— Эта плёнка — лучшее из того, что вы сделали, — сказал Квиллер. — Я уничтожаю её, как вы просили, но предсказываю, что эта история станет ещё одной легендой Мускаунти через пятьдесят или сто лет.
— Рада, что вам понравилось, — коротко ответила она. И он почувствовал, что у Селии проблемы. Это не был его тайный агент 0013 1/2. Не потому ли Коко так горестно блеял? Какая-то новость расстроила Селию.
— Селия, вы себя хорошо чувствуете? — спросил он строгим тоном старшего по званию.
— Да, со мной всё в порядке.
— Вы мне хотите что-нибудь рассказать? — поинтересовался он мягче.
Его дружеская обеспокоенность подействовала, и Селия пробурчала что-то невнятное.
— Я к вам сейчас приду, Селия! Держитесь!
Взяв с собой фонарик, Квиллер пошёл коротким путём через ельник. Среди тёмных ветвей обитала хищная сова, и Квиллер предусмотрительно надел жёлтую бейсболку. По пути он вспоминал, что ему известно о Селии: вдова, жила в Иллинойсе вместе со взрослым сыном и его семьей, переехала в Пикакс, чтобы начать новую жизнь, стала добровольным помощником, ободряла старых и немощных, пела в церковном хоре, выполняла мелкие кулинарные заказы. Сам Квиллер был кровно заинтересован в благополучии Селии. Она не только поставляла блюда для его морозилки и кошачий корм для сиамцев, но и выполняла поручения «шефа» и проводила за него расследования, когда он желал оставаться в тени.
