— Привет! — сказал мальчик. — Мама прислала вам домашнего печенья. — Он вручил Квиллеру пакет, завёрнутый в фольгу. — С арахисовым маслом и изюмом. Моего любимого.
— Ну что же, спасибо. Большое спасибо! — ответил Квиллер, неохочий до арахисового масла и изюма. — Скажи своей маме, что я высоко ценю её внимание.
— Тут ещё записка.
В записке Донны Макби говорилось следующее:
Мы с Ролло хотели бы Вас поблагодарить за всё, что Вы сделали. Благодаря Вам похороны Мод вышли такими значительными, лучше и быть не могло. А её надгробие! Оно изумительно, я просто не могу не всплакнуть возле него! Калверт был в восторге, увидев свои фотографии в газете, и ему действительно прислали деньги. А когда он стоял на сцене, мы с Ролло чуть не лопнули от гордости. Он произносит по буквам то слово из шестнадцати букв для всех, кого встречает. В сентябре «Редиски» едут на мировой чемпионат. А до тех пор нелегко будет жить с десятилетним мальчишкой, который вдруг вымахал и стал девяти футов ростом. Сейчас ему девять лет, а в следующем месяце исполнится десять.
— Поздравляю тебя с удачным выступлением вчера вечером, — сказал Квиллер.
— Хотите, я произнесу для вас по буквам то слово?
— Не сейчас. Мне нужно поработать. Как-нибудь в другой раз… Хочешь полакомиться печеньем, пока будешь идти домой? Возьми две штуки!
По пути в редакцию газеты, куда он направлялся, чтобы отдать пятничный материал, Квиллер остановился возле библиотеки, чтобы вернуть книгу о бабочках. Автостоянка была забита машинами, и он предположил, что постоянные читатели собрались, чтобы выразить сожаления по поводу кончины Девочки с Бабочками. Публика пока думала, что это ещё один несчастный случай на опасном мосту. Начнут говорить, что надо что-то делать, может, писать письма в газету или жаловаться членам окружной комиссии; что её родители, должно быть, в страшном горе; что она их единственный ребёнок; и что она рисовала красивые картины.
Именно это ожидал услышать Квиллер, но он не угадал. В библиотеке царила радостная атмосфера. На лицах читателей сияли улыбки. Два волонтера, участвовавших в пикете, катили тележки с книгами и расставляли тома на полках. Они помахали ему со словами: «Привет, мистер К!» И тут он наступил на игрушечную мышь.
Оглядевшись, Квиллер заметил, что рыжий кот разлёгся на столике библиографа, томно свесив через край свой пушистый хвост. В его больших золотистых миндалевидных глазах светилось блаженство. Когда Квиллер приблизился к столику, какая-то женщина приподняла маленького мальчика, чтобы тот бросил монетки в чашу, уже наполовину наполненную деньгами. Взглянув на Квиллера, она сказала:
— Он вынул эти монетки из своей собственной копилки, чтобы помочь кормить кисок.
Другие читатели что-то писали на клочках бумаги и опускали их в две коробки для подарков, на крышках которых были прорезаны щели. Один из библиотекарей спросил:
— Не хотели бы вы помочь выбрать имя для кота и кошки, мистер К.? Они — наши новые талисманы. Кошечка вон там, на лестнице, — она любит наблюдать сверху.
Полли, спускавшаяся по ступенькам, остановилась, чтобы погладить пушистую красавицу черепахового окраса. Она обратилась к Квиллеру:
— Это самое лучшее, что когда-либо происходило в библиотеке! Один из местных ветеринаров собирается их бесплатно осмотреть. По-видимому, они здесь совершенно счастливы. Когда я пришла сегодня в библиотеку, они играли между стеллажами в салочки. Эта кошечка такая кокетка! Она плюхается на спинку и видит мир вверх тормашками, и все в восторге! Один человек собирается изготовить кошачий домик высотой восемь футов, с ковриком.
— Ты звонила в газету? — спросил Квиллер.
— Первым делом! И Роджер приезжал сюда сделать снимки.
— Я вызову Буши. Может быть, ему удастся сфотографировать их для кошачьего календаря.
— Обязательно опусти записки с какими-нибудь именами для кошек в эти коробки, — напомнила Полли. — Ты выяснил, кто их подкинул к твоему порогу?
— Понятия не имею! Предсказываю, что это войдёт в историю Мускаунти как нераскрытая тайна — подобно судьбе смотрителей маяка на острове Завтрак.
Квиллер покинул библиотеку, так и не сказав Полли, что «несчастный случай» на Кровавом ручье на самом деле убийство. Уже скоро она услышит эту кошмарную новость.
Пикаксское радио передало её в шестичасовых новостях: «Женщина, тело которой обнаружено сегодня ранним утром в Кровавом ручье, была убита, как считает судебно-медицинский эксперт. Он заявил, что Феба Слоун скончалась за сутки до того, как автомобиль свалился в пропасть. Арестован подозреваемый в этом убийстве. Завтра ему будет предъявлено обвинение».
Поздним вечером Квиллер позвонил шефу полиции домой:
— Энди, если ты ещё не завязал, как насчёт того, чтобы надеть туфли и зайти ко мне пропустить стаканчик перед сном?
Броуди жил совсем рядом, и через пять минут свет фар уже блеснул в лесу — первым его заметил Коко, стоявший на задних лапах у кухонного окна. Шеф вошёл в амбар важной походкой волынщика, а цепкий взгляд, которым он окинул помещение, сразу же выдавал в нём принадлежность к правоохранительным органам. Первым на глаза ему попался «лежачий» велосипед, прислонённый к каменной стене в гостиной.
— И что ты собираешься делать с этой странной штуковиной? — осведомился он. — Если надумаешь кататься на Мейн-стрит, автомобилисты выедут на тротуар и задавят пешеходов! — Эндрю уселся у барной стойки, где его ожидали стаканчик шотландского виски и кусок сыра. Подняв стакан, он провозгласил: — Твоё здоровье!
Квиллер поднял в ответ свой стакан с минеральной водой:
— Твоё здоровье!.. О'кей, Энди, так что же произошло сегодня после того, как был предупреждён прокурор?
— Судебно-медицинский эксперт уже выяснил, что смерть наступила от удара по голове за сутки до того, как машина упала в пропасть. Когда появился Бартер и сообщил имя подозреваемого, следователи помчались в Индейскую Деревню, но негодяя и след простыл. На дорогах трёх округов выставили посты. Его задержали в Локмастере, южнее Флепджека. Завтра ему предъявят обвинение в поджоге и двух убийствах. Во вторник вечером Аманда Гудвинтер слышала за стеной крики, внезапно сменившиеся тишиной. А уж от Мэнди ничего не ускользнёт!
— А как насчёт причастности Рэмсботтома?
— Можно голову дать на отсечение, что подозреваемый заложит его в деле о поджоге фермы Коггин. Если он этого не сделает, значит, совсем рехнулся.
«Ааа-ааа-ааа», — прокомментировал Коко.
— Что это за адский шум? Как будто сваи заколачивают!
— Можно ли сказать, что путь Чета к славе закончен? — спросил Квиллер.
— Посмотрим. Кроме уголовного дела будет ещё гражданский иск, возбужденный кланом Кэмпбеллов. Не хотел бы я оказаться на его месте! Меня не удивит, если его прихватят ещё и за уклонение от уплаты налогов. Разносторонняя личность!
