Договорить я не успела, Артему позвонили на мобильный. Он
долго слушал, отвечал односложно и косился на меня. Закончив разговор, он
сообщил:
– Только что звонила уборщица с железнодорожного
вокзала, утверждает, что видела убитую.
– Которую? – поинтересовалась я.
– Откуда я знаю? Говорит, по телику показывали, и она,
как честный гражданин…
– Она хоть свою фамилию назвала?
– Назвала. Сидоркина Анна Ивановна. Нарушая все
известные мне правила, я лихо развернулась и помчалась в сторону
железнодорожного вокзала. После недавней реконструкции он выглядел роскошно.
Реконструировать его начали лет десять назад, но лишь при правлении Деда
начатое довели до конца, и теперь здание девятнадцатого века радовало глаз. Дед
этим очень гордился, я, кстати, тоже. Я вообще люблю гордиться, это наполняет
мою жизнь смыслом. На торжественном открытии я выступала с длинной речью,
которую произнесла по памяти (память у меня хорошая), и многие решили, что я
умная, а некоторые даже зауважали. В общем, железнодорожный вокзал рождал у
меня приятные ассоциации. Я улыбнулась, чем вызвала недовольство Артема, он
нахмурился. Похоже, парень глаз с меня не спускает. Знать бы, к чему такое?
Может, посоветовал кто, а может, влюбился. Почему бы и нет? Девушка я привлекательная
во всех отношениях, хоть сейчас на конкурс красоты, плюс ум, незаурядное
образование и перспективы. Есть с чего разума лишиться простому менту вроде
Артема.
Я улыбнулась шире, а он еще больше нахмурился.
– Что у тебя за манера зубы скалить? – спросил он
недовольно.
– Так они у меня красивые.
– Кто? – вроде не понял он.
– Зубы. Вот и показываю товар лицом.
Он неожиданно засмеялся и покачал головой.
Припарковав машину возле служебного входа, мы вошли в здание
вокзала. Не так давно меня здесь буквально носили на руках, оттого
соориентировалась я быстро. Через пару минут мы обнаружили дверь с надписью
“Отдел кадров”, вошли и были встречены юрким мужчиной неопределенного возраста.
Не успела я объяснить, что привело нас сюда, а Артем предъявить удостоверение,
как дядечка ласково запел:
– Знаю, знаю. Сидоркина звонила из моего кабинета и
даже по моей настойчивой рекомендации. Я своих людей знаю, а они меня. Контакт
полный. Вот она и пришла посоветоваться, так, мол, и так, Семен Иванович,
узнала я этих женщин, что в универмаге убили, а вот в затруднении, стоит ли
звонить? Я, конечно, призвал ее к ответственности.
– А где можно найти Сидоркину? – мило улыбнулась
я, сообразив, что дядя любит поболтать и конца этому не предвидится.
– Один момент, сейчас вызовем. – Он шагнул к
деревянной перегородке. – Зиночка, найди Сидоркину по селекторной.
А я только тогда заметила, что в комнате мы не одни. За
перегородкой сидела женщина, выражение лица у нее было мученическое, она
кивнула, но, стоило Семену Ивановичу отвернуться, скроила ему рожу, ничуть не
стесняясь нас. Должно быть, допек.
Минут через пять, в течение которых Семен Иванович неутомимо
продолжал ораторствовать, дверь открылась, и вошла девушка лет двадцати, в
джинсах и сереньком свитере.
– А вот, пожалуйста, наша героиня, – заголосил
довольный Семен Иванович.
Девушка настороженно посмотрела на нас, а Артем протянул ей
удостоверение.
– Вы Сидоркина? – спросила я, хотя могла бы и не
спрашивать. Если честно, я почему-то ожидала увидеть старушку, из тех, кому до
всего есть дело, и появление юной особы слегка меня удивило.
– Я, – согласилась она без всякой охоты, косясь на
Семена Ивановича.
– Где мы могли бы поговорить? – спросил Артем,
Семен Иванович засуетился.
– Из уважения к заслугам Ольги Сергеевны…
– Думаю, нам лучше пойти в кафе, – нахмурилась я,
давая понять, что он может провалиться к чертям со своим уважением и моими
заслугами.
Сидоркина равнодушно пожала плечами, и мы вместе покинули
кабинет. Однако лишь только мы удалились от него метров на десять, девушка
преобразилась, сонное выражение с ее лица исчезло, и она вполне отчетливо
пробормотала:
– Козел.
– Это вы дядечку так? – усмехнулась я.
– А то… Зануда. Еще и руки распускает. Подкрадется
сзади… Я ему на прошлой неделе ведром заехала, думала, уволит, ничего…
– А почему в уборщицах? С пропиской проблемы?
– Я на вечернем учусь, здесь зарплата хорошая, а работы
я никогда не боялась. Работа не унижает, вот воровать – это грех. –
Говорила она вполне искренне, и, сказать честно, мне она понравилась, шагала
широко, уверенно, было в ней что-то мальчишеское.
Кафе наплывом посетителей похвастать не могло. Артем заказал
кофе, мы устроились за столиком, а я попросила:
– Что ж, Аня, рассказывайте.
– Значит, так. Было это в прошлый понедельник. Мой
участок, ну, где я убираюсь, возле камер хранения. Там я его и заметила.
– Его? – не поняла я.
– Ну, парня этого. Стоит, значит, парень, а я полы мою,
он мне, конечно, мешает. Поначалу я внимания не обратила, что он кого-то
высматривает, а потом увидела женщину возле первого выхода, он с нее глаз не
спускал. Она ближе к дверям, а он, значит, за тумбу. Ну, думаю, не иначе как
свистнуть чего хочет. Хотела подойти и предупредить ее, шпаны развелось, но тут
она к нему повернулась и рукой махнула. В общем, ясно стало, знакомы они.
– И эта женщина была Вероника Серафимович?
– Ну, я не знаю, Серафимович или нет, не помню я
фамилии.
Артем достал фотографию и положил перед ней.
– Она?
– Нет. Эту она встречала.
Мы быстро переглянулись, и на стол легла фотография Ивановой.
– Да. Это она.
– Точно? – чувствуя холодок вдоль спины, спросила
я.
– Точно. Я ее хорошо запомнила, она тут минут двадцать
стояла, поезд задерживался.
– И она встретила Веронику Серафимович, то есть вот эту
женщину на фотографии?
– Конечно. Я уже об этом рассказывала.
– Кому? – в два голоса спросили мы.
– Ну, менту… милиционеру, что всех тут расспрашивал.
Ходил с фоткой, то есть их тут много ходило, ну и ко мне подошел. Я ему все и
рассказала.
– Когда вы с ним беседовали?
