– Знакомьтесь, пожалуйста. Вешняков Артем Сергеевич, я
вам о нем докладывала. А это Лукьянов Александр Васильевич. Прислан к нам из
Москвы ловить нашего маньяка. Тамошнее начальство сильно обеспокоено и
сомневается, что мы его изловим своими силами. Вот и решили укрепить наши ряды.
Вешняков протянул Лукьянову руку, силясь понять, серьезно я
говорю или это шутка. Лукьянов послал мне благодарный взгляд, отпустил собаку и
пожал руку Артему. После чего мы торопливо простились.
– Что это за тип? – буркнул Артем, когда мы шли к
его машине, свою я решила оставить в гараже, хоть “Жигули” Артема выглядели
так, что того гляди развалятся. Но мой вес вроде должны выдержать. Чего ж тогда
разъезжать на двух тачках, надо бензин экономить.
– Я ж тебе объяснила, – принялась улыбаться я.
– А почему мне ничего не сообщили?
– Он здесь инкогнито, проверяет нас на вшивость. Тебе
говорю по-дружески, в курсе только Дед и еще пара-тройка деятелей. Остановился
он у меня, чтоб, значит, никто ничего… конспирацию соблюдает.
– Совсем сдурели…
– Точно. Предупреди, кого считаешь нужным. За две
недели убийцу не найдем, головы полетят… – Я хихикнула, а Артем разозлился.
– Чему ты радуешься? Чудная ты баба. Не поймешь
тебя, – после чего он сосредоточился на дороге и своих невеселых мыслях, а
я полюбопытствовала:
– Как нашли парня? – Оказалось, его случайно
встретила на улице продавец отдела женского белья. Встретила, узнала и даже
проводила до стоянки такси, записала номер машины и позвонила в милицию. –
Что б мы делали без сознательных граждан? – тяжко вздохнула я. Артем
обиженно насупился.
Не успели мы устроиться в его кабинете, как привели парня
лет двадцати пяти, длинного, худого, с серьгой в ухе. Выглядел он испуганным и
сразу потребовал адвоката.
– Ты не дури, – пристыдил парня Вешняков. –
Мы с тобой поговорить хотим, по-дружески. А ты помочь нам обязан. Гражданин ты
или нет?
– Ну… – промычал парень, толком не зная, что ответить.
– Тогда давай побеседуем.
– Я адвоката хочу, – буркнул он.
– Я за него, – улыбнулась я, устраиваясь рядом с
парнем, предъявила удостоверение, в котором он ничего не понял. – Я
представитель администрации, слежу за соблюдением законности во время
проведения следствия.
Парень похлопал глазами, после чего назвал свое имя, адрес и
прочие данные. Когда он увидел, что потолок от этого не рухнул и запихивать в
камеру его никто не спешит, то немного успокоился. Я кивнула Вешнякову, и он
приступил к главному.
К некоторому моему удивлению, Лева, так звали молодого
человека, хорошо запомнил день, когда приобретал белье в универмаге. Число не
назвал, но сразу заявил, что было это в прошлый вторник.
– А вот эту женщину вы там случайно не видели? –
спросил Артем, выкладывая на стол фотографию Серафимович.
Лева взглянул и удовлетворенно кивнул:
– Видел. Она мне навстречу попалась. Должно быть, у
парня была исключительная память. Я не убеждена, что, раз встретив человека в
магазине, через десять дней смогла бы опознать его по фотографии из паспорта.
Но Лева говорил совершенно уверенно.
– Расскажите, при каких обстоятельствах это было?
– Какие обстоятельства? Иду, она мне навстречу. Я
почему на нее внимание обратил: на соседку мою похожа. Еще подумал: может, она?
– Что за соседка?
– Ну, в нашем доме раньше жили. Потом уехали. Давно
уже. А тут нос к носу – она, не она.
– Почему не заговорили?
– А зачем? Она меня старше, и мы не очень-то общались.
– И что было дальше?
– Ничего.
– У вас не возникло желания дождаться ее, проверить,
ошиблись вы или нет?
– Не возникло. Зачем она мне? Говорю, она старше, и мы
никогда не дружили.
– А отдел дамского белья вы часто посещаете? Лева густо
покраснел и вдруг занервничал:
– А что, это законом запрещено?
– Что вы, конечно, нет.
– А чего тогда спрашиваете?
– Девушка, что работает в отделе, говорит, что вы очень
нервничали.
– Дура она, ничего я не нервничал.
– Вы что-нибудь купили?
– А то вы не знаете?
– И все же.
– Ну, купил. Трусы. Своей подружке. Я сочла необходимым
вмешаться:
– Лев Георгиевич, вы хорошо запомнили эту женщину,
предположительно вашу соседку. Уже больше недели ее фотографию каждый день
показывают по телевизору…
– А я телик не смотрю, – отрезал он. На это
возразить было нечего.
– Где жила ваша соседка, по какому адресу?
– Татарская, восемь “а”, номер квартиры не помню,
второй подъезд.
– Давно она переехала?
– Ну… давно. Ее посадили, а мать того…
– Чего “того”? – обалдел Артем.
– Ну, квартиру продала и уехала. Куда, не знаю.
– Как ее звали?
– Соседку? Верка вроде… Нет, не помню.
– За что ее посадили, тоже не помните?
– За убийство, конечно. Тогда об этом весь город
говорил. Ей лет семнадцать было, они со своим парнем облили бензином какую-то
девчонку и подожгли. Просто так. – Мы с Вешняковым переглянулись. –
Это давно было. Я тогда в восьмом классе учился.
– Столько лет ее не видели, а встретив в универмаге,
сразу узнали?
– Может, и не она это вовсе. Просто похожа.
– А как зовут вашу подружку, которой вы сделали
подарок?
– Все, хватит, – пошел парень пятнами. – Или
отпускайте, или адвоката давайте.
Я выскользнула из кабинета, пока Артем призывал Леву быть
гражданином, и позвонила Виталию:
– Проверь, не проживала ли Серафимович Вероника
Павловна по адресу: Татарская, восемь “а”. Если нет, найди мне тех, кто продал
квартиру в этом доме за последние пятнадцать лет, фамилии, адреса, где
находятся в настоящее время.
– Что-то удалось нащупать? – заинтересованно
спросил Виталий.
– Пока не знаю.
– Хорошо, сделаю.
